Трудно быть другом. Виктор Штанько
что в этом доме предписано убирать чужое дерьмо Культяпке?! A-а, я понял: конечно, вы поможете Культяпке в этом святом деле! Своими нежными ручками помоете разок-другой блевоту за одним, другим…
– Ромочка, зачем ты так?! Но это же невозможно, Ромочка! – произнесла она хорошо поставленным голосом, хлопая длиннющими ресницами, точно бабочка цветными крылышками, которую сцапали и не отпускают. – Неужели ты этого не понимаешь?! О боже! Нет, кажется, ты ничего не понимаешь… Они же мои гости! Мои друзья! Люди искусства! Мы играем, мучаемся, страдаем! Что они подумают обо мне?!
– Плохо подумать о вас, Алиса Петровна, они просто не имеют права, если не полные дубари. Разве люди искусства не знают, что нельзя писать и поносить мимо унитаза и использовать полотенце для подтирки блевотины? Что за такие поступки даже тупых дебилов шлепают по губам? Слуг в доме нет. И потому все очень просто: вода, мыло, тряпка, швабра – пожалуйста! И вперед! Как там в песне…
– Пе… перестань! Ты… ты не по-по-посмеешь! – Она от ярости даже начала заикаться. – Я сорву эту гадость! Сейчас же! И выброшу!
– Пожалуйста. Но я повешу опять. Эта «Инструкция…» будет здесь висеть всегда, Алиса Петровна. А твои друзья отсюда не выйдут, пока я не увижу, что всё в полном ажуре. И тогда я им для поддержки духа даже включу великого Луи Армстронга и открою дверь: «Вопросов у меня к вам нет, господа артисты!» А у тебя еще есть вопросы?
Последовало молчание.
А господа актеры и не возражали прибирать за собой, когда снова появились в доме. Даже хохмили: мол, такую «Инструкцию…» нужно издать для широкого пользования – будет иметь громадный успех.
Алиса закурила и начала жаловаться на свое полное безденежье, что ужасно мало платят в театре, а на студиях вообще за спасибо вкалывают. В телесериалы не прорваться – там все схвачено по страшному блату. И у нее не жизнь, а сплошное страдание, не видно никакого просвета в этом безрадостном и несчастном существовании…
Ромка слушает молча. И смотрит на нее.
Шикарный прикид, ухоженные, не знающие никакой работы ручки с наращенными когтями-ногтями. А сколько золотых колечек на этих пальчиках! Откуда у вас все это, мадам? Такие тупые вопросики задавать – зряшное дело. Великая актриса может оскорбиться. Ну а даже дебилу Ромке известно откуда – не от верблюда! Из Циркуля она все высасывает, как пиявка! А тот не может отказать ей ни в чем. Настоящего придурка сделала из него. Вот и отца водила так же за нос, хлопая перед ним ресничками.
Тумаган взглянул на Рому: затих, дышит ровно. Наверно, заснул.
В кабинете отца он устроил настоящий спортзал: там разные тренажеры для мышц рук и ног, всякие пружины, гири. Рома занимается в спортклубе греблей на байдарке. А Тумаган видел байдарки только в спортивных новостях. Понравились. На его родной реке нет таких лодок.
Тумаган как бы услышал плеск воды и почувствовал запах костра… Каждую пойманную рыбешку ребята оборачивали травой и зарывали в горячую золу. Ждали, когда поджарится. Удочки стоят во дворе, может,