Сердце пополам. Гамид Амиров
пара на пару. Завязался спор, и они договорились сыграть в общаге решающую партию. Кто проигрывает, тот проставляется. Мага и Чермен ушли в общагу, а у Натана была еще одна пара. Шамиль сказал, что подождет Натана, а пока посидит, поболтает с чеченцами. Они договорились встретиться после пары у выхода из поточного корпуса.
Когда до конца пары оставалось минут десять, Шамиль пошел в поточный корпус, чтобы покурить на свежем воздухе. Он недавно начал курить и делал это редко, но тут ему захотелось. Шамиль стрельнул у кого-то сигарету, вышел на улицу и прикурил у проходящего мимо студента, стоял, ждал Натана. Метрах в десяти от него остановился БМВ, и из него вышел высокий накаченный парень лет тридцати. У него была короткая стрижка, наглые серые глаза, и видно было, что он очень сильный и уверенный в себе. Одет он был в серые джинсы и короткую черную кожаную куртку поверх серого джемпера. На ногах были дорогие тупоносые туфли, на руке красовался огромный золотой браслет, под мышкой парень держал барсетку. Он вышел и, крутя в руке брелок с ключами от машины, вальяжно, вперевалку пошел ко входу в корпус. По его виду было понятно, что это бандит, так называемый браток, которых в Москве в те годы было очень много.
Шамиль в упор смотрел на него, не понимая, что этому быку здесь может быть нужно, и, как истинный уличный боец и спортсмен, оценивал его физические данные. По походке видно было сразу, что он борец, но раз уши целые, то, скорее всего, дзюдоист. Людей вокруг было мало – два пацана первокурсника болтали в стороне, и три девушки, стоя на крыльце, застегивали куртки. Шел небольшой дождь, и уже начинало темнеть, была половина шестого.
Бандит остановился в двух метрах от Шамиля и огляделся вокруг, потом, посмотрев на него, небрежно бросил:
– Слышь, студент! Урок закончился?
Шамиль продолжал в упор смотреть на него, думая, как лучше отреагировать. Варианта у него в голове было всего два – сразу ударить кулаком в нос или сначала сказать, что через «слышь» пусть со своими друзьями разговаривает.
Пока он думал, браток удивленно вскинул брови и, ухмыльнувшись, спросил:
– Ты че, глухой, вафел? Че уставился?
Шамиль был ошарашен и повел себя несвойственным для него образом, он вступил в перепалку:
– Вафел ты сам, чертила! Че, в репу давно не получал, олень?
Бандит удивился и почему-то обрадовался, то ли услышав нерусский акцент, то ли не ожидая, что с такой дружелюбной внешностью можно так дерзить, но, подойдя ближе, он спокойным голосом сказал:
– Дурачок! Я ж тебя сейчас на части разделаю, потом своим в Люберцы скину, чтоб на фарш прокрутили…
В этот момент четкий удар Шамиля пришелся ему прямо в глаз. Но люберецкий, видно, имел опыт и, мгновенно бросив барсетку и ключи, уже стоял в стойке, готовый к драке, приговаривая:
– Ну ты попал, щенок…
Шамиль ничего не ответил, он просто начал наносить красивые четкие удары, от некоторых соперник