Слова сияния. Брендон Сандерсон
рукой по волосам – спутанной рыжей копне, в которой застряли веточки. Еще двое мужчин – высоких громил воринских кровей – сворачивали одеяла и походные тюфяки. Накануне веденка убила бы за такой: все тело ныло после ночи на кочках и камнях.
Заглушив зов природы, она повернулась и с изумлением увидела три больших запряженных чуллами фургона с клетками сзади. В клетках сидели грязные полуголые мужчины. Миг спустя все встало на свои места.
Работорговцы.
Шаллан справилась с изначальной вспышкой паники. Работорговля была совершенно законной профессией. Почти всегда. Только вот сейчас они находились в Мерзлых землях, далеко от тех мест, где правили племена или государства. Кто мог утверждать, что тут законно, а что – нет?
«Успокойся, – приказала она самой себе. – Они бы не стали вежливо будить тебя, если бы замыслили что-то подобное».
Продать аристократку высокого дана, о коем свидетельствовало ее платье, было бы рискованным предприятием для работорговца. Большинство хозяев в цивилизованных землях потребовали бы документы относительно прошлого рабыни, а светлоглазых и впрямь редко обращали в рабов, если не считать ревнителей. Обычно высокородных просто казнили. Рабская участь была милостью для бедняков.
– Светлость? – нервно окликнул ее работорговец.
Чтобы отвлечься, она опять начала думать как ученая. Надо избавиться от этой привычки.
– Как тебя зовут? – спросила Шаллан.
Она не собиралась говорить таким бесстрастным голосом, но шок от увиденного привел ее в смятение.
От ее тона мужчина подался назад.
– Я Твлакв, скромный купец.
– Работорговец, – уточнила Шаллан, вставая и отбрасывая волосы с лица.
– Как я и сказал. Купец.
Два его охранника наблюдали за ней, загружая снаряжение в главный фургон. Девушка не упустила из виду дубины, которые они носили напоказ на поясе. А ведь накануне, когда ноги вывели ее к костру, у нее же была сфера?
От воспоминаний ступни снова вспыхнули. Ей пришлось стиснуть зубы от муки, а рядом из земли начали выбираться спрены боли, похожие на оранжевые руки из сухожилий. Она должна очистить раны; с ногами в порезах и синяках новая прогулка случится не скоро. А в этих фургонах имелись сиденья…
«Скорее всего, они украли у меня сферу».
Шаллан прощупала свой потайной кошель. Другие сферы были на месте, но рукав оказался расстегнутым. Это она сделала? Они заглянули внутрь? От этой мысли она, не сдержавшись, покраснела.
Два охранника глядели на нее с жадностью. Твлакв изображал смирение, но взгляд у него был такой же плотоядный и нетерпеливый. Эти мужчины были в шаге от того, чтобы ограбить ее.
Но если она покинет их, то, скорее всего, умрет здесь в одиночестве. Буреотец! Что же ей делать? Она почувствовала, что вот-вот сядет и разрыдается. После всего, что случилось, – еще и это?
«Контроль – основа всей власти».
Как бы Ясна себя повела в такой ситуации?
Ответ был прост. Она станет Ясной.
– Я