Слова сияния. Брендон Сандерсон
улыбнулся, качая головой. В конце концов он вернулся к работе над колодкой. Спрен опять выглянул наружу.
– Спасибо за помощь, – поблагодарил Им.
Мастер не знал, почему может делать то, что делает, но понимал, что к этому причастен спрен.
– Он все еще здесь, – встревоженно прошептал спрен.
Им посмотрел на дверной проем, за которым простиралась ночная улица. Так беспризорник не ушел?
Позади Има что-то зашуршало.
Обувщик вздрогнул и повернулся. Мастерская состояла из темных углов и закутков. Может, он услышал крысу?
Почему дверь в заднюю комнату, где Им спал, открыта? Он обычно ее закрывал.
Там, во тьме, шевельнулась тень.
– Если ты пришел за сферами, – сказал Им, дрожа, – у меня только эти пять светосколков.
Опять что-то зашуршало. Тень отделилась от тьмы и превратилась в мужчину с темной кожей макабаки, не считая бледного полумесяца на щеке. Он был в черной с серебром военной форме, но Им не знал, в какой армии такие носят. На руках у него были плотные перчатки с жесткими раструбами.
– Мне пришлось проявить усердие в поисках, – проговорил незнакомец, – чтобы обнаружить твою неосторожность.
– Я… – Им запнулся. – Только… пять светосколков…
– Ты праведник, который в юности был кутилой, – продолжил тот ровным голосом. – Человеком со средствами, который пропил и растранжирил все, что ему оставили родители. Это не противозаконно. А вот убийство – совсем другое дело.
Им рухнул на свой табурет.
– Я не знал. Я не знал, что это ее убьет!
– Ты дал ей яд, – напомнил мужчина, входя в комнату, – в бутылке с вином.
– Мне сказали – год урожая сам по себе был знаком! – воскликнул Им. – Что она поймет, от кого это послание, и вспомнит, что должна платить! Мне так нужны были деньги. Я голодал, понимаешь. Обитатели улиц жестоки…
– Ты был соучастником убийства, – прервал его незнакомец, туже натягивая перчатки – сначала одну, потом другую. Его тон был удивительно спокойным, словно они вели беседу о погоде.
– Я не знал… – взмолился Им.
– Тем не менее ты виновен. – Мужчина отвел руку в сторону, и вокруг нее возникло облако тумана, превратившееся в оружие, упавшее в подставленную ладонь.
Осколочный клинок? Что же это за блюститель закона? Им уставился на удивительное серебристое лезвие.
А потом побежал.
Похоже, он еще не растерял полезных привычек, приобретенных во время жизни на улицах. Он сумел швырнуть в незнакомца стопку кож и ушел из-под удара клинком, потом выбрался на темную улицу и бросился бежать, крича. Может, кто-то услышит. Может, кто-то придет на помощь.
Никто не услышал.
Никто не пришел.
Им теперь был стариком. Достигнув первого перекрестка, он уже задыхался. Остановился возле старой цирюльни: внутри темно, дверь заперта. Маленький спрен неотступно следовал за ним, окруженный мерцающим кругом света. Красиво.
– Кажется, – выговорил Им, еле дыша, – настал… мой час. Пусть Одно…