Врата ночи. Татьяна Степанова
русые волосы перетянуты резинкой в хвост, умопомрачительное количество тоненьких металлических колечек на тонких детских пальцах, светлые ресницы и…
Настя подняла глаза, и Колосов почувствовал, как сжалось его сердце – у милых смешных подростков, у этих унизанных «недельками» девчушек не может быть, не должно быть такого испуганного, затравленного взгляда, таких скорбных складок у губ, такого недетского страдания на лице.
– Настя, как ты себя чувствуешь? – спросил он. – Получше?
– Да, – девочка отвечала очень тихо.
– А что врач сказал?
– Сотрясения нет. Ушиб.
– Голова больше не кружится?
– Нет.
– Ты можешь мне рассказать, что произошло?
– Я уже рассказывала.
– Я знаю. Но мне необходимо знать. Понимаешь?
– Да. Понимаю.
Он слушал ее, сверяясь с текстом первоначального опроса, снятого знаменскими оперативниками прямо там, на месте, в присутствии врача «Скорой», вызванной перепуганными пассажирами электрички, нашедшими Настю и поднявшими тревогу.
Итак, согласно показаниям, вчера в половине двенадцатого ночи Настя Медведева вместе с подругами по колледжу на предпоследней вечерней электричке возвращалась в родное Знаменское из Москвы с концерта любимой рок-группы в Лужниках. Девочки так припозднились с разрешения родителей – ведь возвращались они домой большой компанией, да и жили все в соседних домах. От платформы до микрорайона тоже было недалеко: через аллею городского парка, рассеченного улицей Первопроходчиков.
– Настя, когда ты с девочками шла по аллее, вы кого-нибудь видели? Ты вот говорила, вроде заметила что-то? – спросил Никита.
– Я видела автомобильные фары в конце аллеи, на перекрестке.
– Машина проезжала или стояла?
– Проезжала. Фары нас ослепили.
– Ты не заметила, какая это была машина?
– По-моему, большая, грузовая. Гудела так… с напрягом. Но было темно. А когда мы дошли до перекрестка, ее уже там не было.
– Там ты и рассталась с подружками?
– Да, они в семнадцатом доме живут, а я в двенадцатом.
– Блочный, десятиэтажка. И как раз на перекрестке улицы Первопроходчиков и улицы Южной. Когда ты шла к дому, что ты видела и слышала?
– Это не совсем у моего дома, это было ближе к аллее. – Настя сглотнула. – Я в первом подъезде живу, если идти по Южной, то мне чуть ли не весь дом обходить нужно. Я и свернула – там дорожка асфальтовая к гаражам. Так ближе.
Колосов увидел, как глаза ее вдруг наполнились слезами.
– Я шла, услышала позади шум мотора. Ехала машина. Там лужа большая, я сошла на обочину, повернулась спиной.
– К идущему транспорту спиной поворачиваться нельзя, Настя.
– Там лужа была, как море. После дождя. Я испугалась – брюки мне забрызгает новые, белые, свитер новый. Мамка бы за свитер мне голову снесла. – Она судорожно начала всхлипывать.
Колосов