Жизнь в эпоху перемен. Книга первая. Станислав Владимирович Далецкий
в стирку. Так и живу в одиночку, но без запарки. Вот Ваня учиться начнёт – может тогда и домработницу возьму, чтобы за ним присматривала, кормила и обстирывала: мальчики ведь известные грязнули-замарашки и к прачке не набегаешься. Не беспокойся, братец, твоему сыну, моему племяннику, плохо здесь не придётся, да и мальчик он, как я посмотрю спокойный и, наверно, послушный.
На этом чаепитие закончилось, все встали из-за стола направляясь по своим делам: кучер в отъезд, тётка Мария готовить обед, а Пётр Фролович собирался навестить училище, чтобы поговорить об учёбе сына с осени и в каком классе и что нужно из документов для его оформления.
Встав из-за стола Пётр Фролович перекрестился на образа в углу и подумал: – Вот здесь, за одним столом, сидели за завтраком он, потомственный дворянин, сермяжный крестьянин, сестра двоюродная – полужидовка и его юный сын, десяти лет от роду. Ещё лет двадцать назад такое и представить было невозможно, а вот подишь-ты, случилось и дальше сословия будут меняться ещё сильнее и дворянско-крестьянская Россия исчезнет окончательно.
Грядут большие перемены и надо младшего сына подготовить к ним основательно, чтобы он не потерялся в будущей своей жизни среди холопов, жидов и торговцев, а оставался дворянином по духу своему и по положению в обществе.
Пётр Фролович надел свою фуражку, которая сразу отличала в нем бывшего офицера и, наказав Ване помогать тётке Марии по дому, пошёл вон со двора вслед за кучером, который отправился в обратный путь с наказом вернуться сюда через неделю, чтобы отвезти барина с сыном домой.
В училище Пётр Фролович разыскал только сторожа, который объяснил, что учителей и попечителей сегодня нет и не будет по причине окончания занятий со школьниками ещё на прошлой неделе, но именно сегодня учителя с семьями выехали за город на пикник: так по-французски они назвали выезд на лужайку у реки, чтобы повеселиться по случаю завершения учебного года. Потому барину следует прийти по делу завтра, когда директор-учитель будет здесь перебирать бумаги для отчёта в губернию.
Пётр Фролович не шибко расстроился от своей неудачи – впереди была целая неделя для устройства дел, и потому он прошёлся по городу, где не бывал уже несколько лет. В городке, по словам сестры Марии, проживало около пяти тысяч душ населения, из них половина жидов и их чернявые лица постоянно попадались ему на пути.
Он остановился у храма Георгия Победоносца, чьи незатейливые купола возвышались над самым обрывом, за которым виднелась низина с протекающей извивами речкой под чудным названием – Бася и далее за городом эта река впадала в другую по женскому имени – Проня, а уже Проня вливала свои воды в Днепр.
За рекой вдали виднелись серые крыши домов Заречья, а еще дальше на самом горизонте едва различалась ближняя деревня.
Храм был сооружен из красного и белого кирпича, причём белый кирпич был еще и побелен известью и потому строение храма выглядело нарядно на фоне посеревших бревенчатых домов и изб, крытых дранкой,