Запретные желания. Софи Джордан
он улыбнулся, ожидая, пока на него наденут наручники.
Рывком поставив Нокса на ноги, надзиратели скомандовали остальным заключенным разойтись. Он заметил нахмуренное лицо брата и пренебрежительно ухмыльнулся, пожимая плечами, чтобы немного его подбодрить.
– Шевелись! – прорычал Честер, грубо толкая Нокса вслед за двумя другими заключенными.
Ноксу стоило большого труда скрыть гримасу боли. Похоже, этот урод сломал ему ребра.
Норт кивнул брату, пытаясь дать ему понять, что с ним все будет в порядке и Ноксу не стоит беспокоиться. Они знали существующий порядок: за драку Нокс проведет в карцере не меньше недели. Но все это пустяки. Ему случалось находиться в карцере и дольше. Проведя несколько недель в сером замкнутом пространстве, которое заключенные между собой называли «дырой», он начал сомневаться в том, что еще не утратил рассудок…
В коридоре Ламберт, главный дежурный надзиратель, со скучающим видом осмотрел всех троих.
Заключенный, которого Нокс ударил в колено, скулил, не в силах передвигаться самостоятельно. Его поддерживали два охранника.
– Что произошло? – рявкнул Ламберт.
Нокс выдержал его взгляд, и его лицо стало похоже на невозмутимую, непроницаемую маску.
– Мы просто дурачились.
Никто из заключенных не признавался в том, что дрался. Никто никогда ни на кого не показывал пальцем, никто никого не обвинял. Это было неписаным правилом, даже среди врагов. Драка – как для нападающей стороны, так и для жертвы – означала более продолжительный срок в «дыре».
Ламберт фыркнул:
– Да неужели?
Он постучал по колену скинхеда концом дубинки, отчего тот взвыл еще громче.
– Похоже, оно сломано. – Ламберт бросил на Нокса угрожающий взгляд, а затем посмотрел на скинхеда. – Это сделал Каллаган?
Пострадавший стиснул зубы и вздернул подбородок. Его лицо вновь обрело свирепое выражение.
– Он же сказал: мы просто дурачились.
Ламберт закатил глаза, давая понять, что разбираться дальше не намерен.
– Отлично. Мне плевать. Отведите их в медпункт. Если колено действительно сломано, отправьте его в больницу.
Глаза скинхеда блеснули. Казалось, он забыл о полученной травме. Очутиться за стенами тюрьмы было большой удачей. Больничная еда была лучше тех помоев, которыми кормили в «Девилс Рок».
– Шагай, Каллаган. – Честер больно ткнул Нокса в спину, заставляя его следовать за другими заключенными.
Нокс бросил взгляд через плечо. Это был предел его возможностей. Его скованные наручниками руки сжались в кулаки, а разбитые в кровь костяшки пальцев побелели.
Ему самому казалось странным, что он все еще способен на подобную реакцию. Что он все еще сердится на «быка», вонзающего колено ему в позвоночник или пинающего его с таким видом, как будто перед ним кусок дерьма. Можно было бы предположить, что после стольких лет, проведенных в тюрьме, ему это будет безразлично. Что он будет воспринимать