Берегини. Элина Лисовская
молодая ведунья заготовила чистые лоскуты, достала из ларца и обдала кипятком один из серебрянных ножей, смешала в глиняной миске особые травы, растолкла их ступкой, запарила и сделала целебную мазь. После того, как Хрёрек выпил оба отвара, Йорунн взяла нож и, что-то негромко напевая, одним коротким стремительным движением провела по нарыву, и тут же приложила чистую тряпицу. Датчанин не издал ни звука, пока она вычищала рану и только хрипло охнул, когда пальцы девушки коснулись застрявшего в кости обломка.
– Потерпи, – негромко сказала ему Йорунн. – Я быстро.
– Тащи, женщина! – прорычал изнуренный болью викинг. – Во имя Одина!
Ловким и точным движением она поддела обломок и выдернула его. После чего еще раз промыла рану, стянула ее края, положила сверху пропитанный мазью лоскут и сделала повязку. А потом шепотом прочитала заговор на неведомом датчанам языке.
– Травы оставшийся гной вытянут, – пояснила девушка. – А слова, обращенные к Великой Матери, придадут тебе сил и помогут ране быстрее зажить. Но ты все равно должен придти ко мне после полудня и вечером, чтобы выпить целебное зелье и сменить повязку.
Хрёрек пробормотал слова благодарности и стал осторожно натягивать рубаху. А Вилфред хёвдинг усмехнулся в густые усы, покачал головой и уважительно сказал:
– Ты так молода, но во врачевании ран сведуща. Повезло людям Эйвинда с целительницей, а старому Хравну – с внучкой. Спасибо тебе.
Йорунн ничего не ответила, только улыбнулась и поклонилась вождю. А Хравн не услышал слов хёвдинга. Он спал.
В это день хозяева и гости были заняты торгом. Датчане разгрузили кнарры, люди Эйвинда собрали все, что предназначалось для обмена и продажи. Вожди осмотрели товары, все пересчитали, договорились о цене. Вывели рабов-словен, и Вилфред велел им всем снять рубахи, чтобы убедиться, что они крепки телом, не больны и не увечны. После Унн привела девчонок-рабынь. Хёвдинг скользнул по ним взглядом и махнул рукой: сгодятся… Весна стояла и смотрела на датские корабли, пыталась представить себя на качающейся палубе, в темном трюме, потом на неведомом берегу среди чужих людей. Останутся на острове Хьяр любимая сестренка Зоряна, умница Йорунн, ловкая Ольва, строгая, но добрая Унн, и далеко за морем сердце Весны будет каждый вечер разрываться от тоски. Но потом она представляла себя в объятиях Лодина, его огромную жесткую ладонь на своем плече… и снова переводила взгляд на кнарры.
Потом девчонкам велели возвращаться к работе и сказали, что датчане заберут их завтра утром. Новость не была радостной, но плакать никто не стал.
Йорунн после полудня сменила повязку Хрёреку, а потом взяла глиняную плошку да молоко, оставшееся от завтрака, и отправилась в женский дом. Накануне Долгождана пожаловалась ей на озорство неведомых духов, которые почти с первого дня взялись ее изводить и в работе пакостить. Посоветовавшись с мудрым Хравном, Йорунн решила попробовать уговорить расшалившихся хранителей дома вести себя смирно и задобрить их угощением.
Выпроводив всех девчонок