Невыдуманные истории. Виктор Житинкин
строения, затем медленно ушли назад зеленые луга, замелькали фермы моста через небольшую реку Кокшагу, и в вагоне стало темнее, густой смешанный лес стоял стеной по обе стороны вагона. Ближние деревья проносились мимо, удаленные медленно проплывали в стороне. Казалось, что лес не кончится никогда, но снова появились деревянные дома, обозначились улицы, по дорогам катили машины, люди шли по дорожкам вдоль домов, толпились кучками около открытых дверей магазинов, стало видно деревянное здание небольшого вокзала.
Выйдя на платформу, Владимир быстро отыскал направление, куда ему предстояло идти к заветному домику. Он шел, а сердце его от волнения готово было выскочить из грудной клетки. Справа осталась школа, тоже деревянная, двухэтажная. Он помнил ее с того самого детства, а запомнилась она ему потому, что здесь он первый раз в жизни встречал Новый Год с настоящей украшенной елкой и настоящими Дедом Морозом и Снегурочкой.
Ну, вот и дом, тот самый дом, который когда-то построил отец. Сейчас дом ему показался совсем маленьким, почти игрушечным, всего два окна смотрели на улицу. В одном из окон показалось лицо немолодой женщины, заинтересованно наблюдавшей за Владимиром. Затем оно исчезло, и, вскоре, открылась входная дверь, женщина вышла на крыльцо. Она приложила руку ко лбу, загораживая глаза от солнца, и через забор стала наблюдать за высоким мужчиной, осматривающим ее дом.
Владимир, глядя на домик, вспоминал, как жили они тогда. Жили, конечно, бедно. Кровать, лавки и табуретки были сделаны самим отцом. Электричества в домах не было, а когда установили дизель-генератор и протянули провода прямо к домам, сообщив при этом, что вот-вот подадут в дома электроэнергию и будут гореть электролампы, Вовка долго лежал на лавке и не сводил глаз с лампочки, висящей под потолком, боясь пропустить тот самый момент, когда она вспыхнет. Лампочка вспыхнула, ее свет жег глаза, как сварка, хотя была она всего двадцати пяти ватт мощностью.
– Чего встал тут, да в окна заглядываешь? – Владимир вздрогнул от внезапно раздавшегося басистого голоса. – Говори чего надо? Я тут хозяйка!
Владимир растерялся от неожиданных вопросов, но подошел к хозяйке, стоявшей уже в открытых воротах.
– Жил я когда-то в этом доме. В детстве. Вот и решил взглянуть на дом из «Детства».
Грубая на вид женщина внимательно осмотрела гостя, чуть посторонилась и, показав рукой на крыльцо, сказала:
– Похоже, что так. По глазам вижу. Проходи, коли пришел в дом из «Детства».
Голос ее звучал уже мягко и доброжелательно.
Подходя к крыльцу, Владимир оживился, вспомнив:
– А под крыльцом мы козу держали! С той стороны крыльца вход.
– Держим и мы. Только сейчас она на пастбище.
– Там под крыльцом окошечко есть из подпола для вентиляции. Мы с племянником, помню, из дома через него и вылезли, когда мать оставила нас в запертом доме. Поутру ушла лошадей кормить на конюшню, думала, что мы не пробудимся, а я рано что-то поднялся