Психокинетика. Эдуард Альбертович Ластовецкий
помню – вернёмся домой, назад,
Выпьем крепкого чёрного чая.
Расцветает наш Гефсиманский сад,
И темнеют плоды, созревая.
Ты уедешь, а я соберу листву
И в вазу поставлю, как розы…
У нас с тобой путь к одному божеству,
А ему не страшны морозы…
Мироздание…
В моём доме, как в мире – событий…
Весь земной неохватный контент.
Человечество в сонме политик,
И канючит в углу президент.
Тёщин край – воплощенье идеи
Неоглядной, стальной дисциплины.
Сталь замка пулемётно довлеет
Над слоями седой паутины…
Аусвайс из гранёного злата,
Что ношу на положенном пальце,
Обязует носить в дом зарплату
И выводит избыточный кальций.
Феминизм, подпираемый вечным
Самомнением женского права,
Тушит в спальне зажжённые свечи
И коньяк называет отравой.
А на кухне опять катаклизмы…
После жаркой грозы всхолодало,
Говорит президент синеглазый,
Теребя уголок одеяла.
В кабинете чернилами ночи
Я рисую пером тени сказок.
Равновесие в мире непрочно –
Надо утром расставить по вазам…
Беспокоится камень земная,
И мерцают миры за порогом.
Я бесшумно страницы листаю.
Как же всё-таки трудно быть богом…
Две звезды над моей головой
Всё проходит, всё в жизни забудется,
Лист из памяти вырву долой.
Но горят в рваных снах искалеченных
Две звезды над моей головой.
Тьма ущелий, граница незримая,
Лист зелёный с дырой пулевой,
И растяжки в кустах обнажают мне
Две звезды над моей головой.
В напряжении стынут соратники,
Сжав затворы немою рукой.
«Будешь жить, – шепчут мне, – обязательно» –
Две звезды над моей головой.
Посвист пуль, гибнут наши десантники,
Грохот взрывов – вокруг идёт бой.
«Не застрелен, взят в плен», – горько охнули
Две звезды над моей головой.
В яме чёрной, с гнилыми отбросами,
Сквозь решётку, больной и сырой,
Видел ночью я на небе бархатном
Две звезды над моей головой.
Всё проходит, всё в жизни забудется,
Дождались мать с женою – герой…
Промолчали, что свечи за здравие
Каждый день зажигали горой…
В самолёте
Под брюхом тучи грозовой
Наш самолёт скользит бесстрашно,
И занавеской дождевой
Окутан ясный день вчерашний.
И капли мажут по стеклу
Горизонтальными чертами…
Мы рвёмся к свету и теплу,
Идя нерайскими вратами…
Конец крыла дрожит в потоке,
Иллюминатор в молоке…
Пронзая туч гневливых блоки,
Мы точкой таем вдалеке.
Бескрайней ясною поляной
Воздушный