Работа над ошибками. Питер Лавси
когда-то я даже мечтала о том, чтобы меня похитили. Но это должен был быть мужчина, похожий на Харрисона Форда. Да и вообще я представляла это совсем иначе. Не предполагала, что мне будет холодно, что я буду мечтать переодеться в чистую одежду и съесть что-нибудь горячее. Оказывается, заложница – это мерзко и унизительно. Вы говорили с моим отцом по телефону?
– Нет.
– А как же вы с ним тогда связываетесь? По почте? Как он узнает, что меня похитили?
– Не волнуйтесь, у меня все под контролем.
– Вы отправили ему послание с кем-то другим?
– Примерно так.
– Вы уверены, что оно до него дошло?
– Да.
– А что будет, если мои родители не согласятся выполнять ваши требования? Что, если вы запросили за меня слишком большой выкуп?
– Я не понял, вы хотите бутерброд с ветчиной или нет?
– Я уже говорила, что хочу. Просто вы меня не слушаете. Или вы хотите сказать, что для того, чтобы вы меня покормили, я должна прекратить задавать вопросы? Между прочим, я могу сама сделать себе бутерброд, если вы позволите.
В кухню Маунтджой ее не пустил. Приказал ей вернуться на кровать. Пока он связывал ей лодыжки, она достала из кармана расческу и принялась приводить в порядок волосы.
– Как долго вы носите эту прическу? – поинтересовался Маунтджой.
– Месяцев шесть. Я чувствую, что волосы стали жесткими. Их надо помыть с шампунем.
– Смотрятся они неплохо.
– Они сальные и спутанные. Знаете, как это неприятно?
– Они у вас от природы такие?
– Конечно, нет. Чтобы сделать подобную завивку, парикмахеру требуется очень много времени.
– Я имею в виду цвет.
– Да. Такой уж я родилась. Раньше ненавидела свои волосы. Из-за них меня в детстве дразнили. С рыжими всегда так.
– Если вы хотите быть похожей на других, зачем же сделали такую прическу?
– Я больше не ребенок. Давно поняла – это хорошо, когда тебя замечают.
– Например, мужчины?
Саманта покраснела и пристально посмотрела в лицо Маунтджою. Она уже почти перестала думать об угрозе сексуального насилия. Однако последний вопрос похитителя заставил ее осознать, что она, возможно, поторопилась.
– Я хотела сказать, что это хорошо, когда тебя замечают как музыканта, – пояснила она. – В последнее время классика становится все более популярной и успешно конкурирует с поп-музыкой. В этой ситуации важную роль играет не только талант, но и внешность исполнителя. И я постаралась сделать так, чтобы моя внешность привлекала внимание.
– Что ж, вам это удалось, – небрежно заметил Маунтджой, надеясь, что его тон успокоит Саманту. – Во всяком случае, бутерброд вы получите.
Положить ломоть ветчины между двух кусков хлеба было нехитрым делом. Ни масла, ни майонеза у Маунтджоя не было. Саманта продолжала причесываться и приводить себя в порядок. Маунтджой невольно отметил, что она похожа на умывающуюся кошку.
– А что будет, когда у вас закончатся деньги? – поинтересовалась