Вилла мертвого доктора. Александр Грич
приметы. Иногда внешне ничем не примечательное здание куда интереснее и важнее, чем места, куда народ валом валит. А тут – ничего себе, особнячок с таким архитектором, такими хозяевами и такой историей. Олег вспомнил утренний доклад Лайона и покачал головой. Говорят, и часто, что писатели выдумывают жизненные ситуации, приукрашивают происходящее. А ведь жизнь нередко бывает литературнее и театральнее любых придумок. Взять хотя бы историю дома, вокруг которого неторопливо прогуливался сейчас Олег.
Но история историей, а пока следовало проверить, как именно можно попасть в особняк. Есть два входа – снаружи, так сказать, центральный. И еще один – сзади, с паркинга. Есть и еще малозаметная дверь в боковой части здания. Непонятно, это дверь, ведущая в подсобные помещения, или просто дверца какого-то встроенного шкафа, где хранится оборудование. Дверь выкрашена неброской бежевой краской и заперта.
Дверей больше нет, но вот с другого конца здание опоясано живописным балконом. Непонятно, какие помещения там были раньше – небось гостиная с видом на долину. Сейчас там, кажется, приемная. Но не весь балкон принадлежит приемной, а куда выходит остальная часть? Это важно, хотя бы потому, что горный склон подходит тут к балкону очень близко, и физически нормально подготовленный человек может оказаться на балконе без особых усилий… А дальше – путь открыт. Куда? Проверить.
Боковых наружных пожарных лестниц, как в Нью-Йорке, в Сан-Франциско или в том же даун-тауне Лос-Анджелеса, в Шеппард-Хаузе нет. Значит, надо посмотреть, где ход на крышу. Тот замечательный монтер, которого полиция задержала – скорее всего, просто, чтобы создать видимость активности, – как он залезал на крышу и спускался?
В здании между тем шла обычная работа. Вот она, жизнь… Хозяина и создателя этой клиники совсем недавно застрелили здесь, в его кабинете, а сегодня все идет так, как будто ничего и не произошло. Так все и должно быть, наверное.
Больных немного, но в клинике Фелпса дело было поставлено так, что их никогда не бывает много.
– Вы же знаете, доктор Ричард терпеть не мог, чтобы кто-нибудь долго ждал приема. – Кристина, помощница и доверенное лицо Фелпса на протяжении многих лет, называла профессора только по имени. Олег догадывался, в чем тут дело. Кристина была филиппинка. Об исполнительности, внимательности, услужливости филиппинских женщин ходили легенды, да Олег и сам это знал, еще после первого, очень давнего визита в Манилу. Но филиппинцы не могут произносить букву Ф. Совсем не могут. И пытаться тут что-то исправить трудно, почти невозможно. Значит, нужно искать выход. И выход находится: «Доктор Ричард, босс Ричард». Чем плохо?
Между прочим, не такой уж экзотический это недостаток, как может показаться. Сколько в России людей, для которых произнести букву Р – целая проблема. Вот они и выбирают такие слова, где нет этой буквы. Все естественно.
– И вообще я не знаю, – сказала Кристина тихо, – как я дальше буду здесь работать.
У Олега