Зима, холода. Валя Шопорова
Nastya, that you don’t want… doing bad thing. (Бернард, всё хорошо. Я сейчас скажу Насте, что ты не хотел… сделать что-нибудь плохое).
Было видно, что младший Жаккар не очень понял, что ему сказала брюнетка. Что уж там, Клава и сама толком не поняла, какие английские слова она соединила в своём высказывании. Но результат был налицо – Бернард немного успокоился и перестал орать, пытаясь оглушить всех присутствующих.
Вздохнув, Швиммер направилась к подруге, чтобы предложить ей «раскурить трубку мира» с французом. Тихая не раз нелестно отозвалась о французе (но ему никто этого не перевёл), после чего вновь вернулась в ванную, чтобы закончить с чисткой зубов, за которой её и застал младший Жаккар. Поэтому, собственно, было и непонятно – к чему столько криков, если блондинка была не обнажённой? Ответ был таков – Настасья не слишком близко и не слишком часто общалась с представителями мужского пола, у неё были принципы, а у Бернарда были глаза. И ещё он был, пусть и немного странным, но мужчиной.
После Насти ванную заняла Тоня, потом Андрей. В результате, Клава плюнула на это дело и, чертыхаясь, удалилась в спальню, решив принять душ уже утром.
По мере продвижения очереди в ванную, каждый обнаруживал для себя «радостную» новость о том, что горячей воды нет. Правда, русские радовались тому, что была хотя бы холодная. Французы же просто удивлялись. Идея погреть воду им в головы не пришла, а русские им не подсказали, потому что всем было лень возиться с тазиками и вёдрами. Потому вечерний душ урезали до умывания и чистки зубов. Удивительно, но все остались довольны.
Вскоре все помылись и захотели лечь спать. И тут встал вопрос…
– Où allons-nous dormir? (А где мы будем спать?) – спросил самый любознательный француз – Бернард. – Je voudrais aller maintenant. Je suis très fatigué… (Я бы хотел лечь уже сейчас. Я очень устал…) – в подтверждение своих слов, парень широко зевнул и потянулся.
– Je veux aussi dormir, (Я тоже хочу спать), – поддержал брата Матис. Остальные французы согласно кивнули.
Андрей, выслушав «подопечных», обернулся на девушек.
– В чём дело? – спросила Настя, застёгивая кофту до самого горла. – Чего они хотят?
– Спать, – ответил Андрей.
– Мы тоже, – развела руками Антонина. – Пусть спят, в чём дело?
– Кстати, – понизив голос, обратилась Настя к Тоне. Тут подоспела и Клава, но её пока никто не успел заметить. – А где мы будем спать? Тут кровати хоть есть?
– А у нас уже всё забито, – подала голос Клава. Все русскоговорящие обернулись на неё. – Там, – она махнула рукой в сторону комнаты, – есть четыре кровати на одного человека. Три я нам заняла.
– А ещё кровати? – поинтересовался Андрей.
– А ещё есть диван, – ответила брюнетка.
– Кровати, – напомнил переводчик.
– И печь, – продолжала гнуть свою линию Швиммер. – А ещё есть стулья, два кресла, стол, на худой конец…
– Ты предлагаешь им спать на столе? – поинтересовался Андрей, кивая в сторону французов.
Музыканты, увидев этот кивок, поняли, что речь идёт о них и подошли к русским.
– Qu’est-il