Плач третьей птицы: земное и небесное в современных монастырях. Игумения Феофила (Лепешинская)
дамой, и брал на себя финансовые заботы.
Не брезговали, конечно, никаким жертвователем, праведность нажитого не проверяли и послушно следовали воле благодетеля, например, пользовались процентами с капитала и ценных бумаг, что не одобряется канонами как разновидность ростовщичества. Самым обеспеченным слыл подмосковный Перервинский монастырь, в ведении которого находилась Иверская часовня на Красной площади; иконе поклонялись все москвичи и гости столицы, ее возили по домам, и доходы, т. е. массовые добровольные пожертвования, исчислялись миллионами. Крестными ходами с чтимыми образами зарабатывали и другие обители.
Так было до революции; затем темная бездна поглотила и монастыри, и народную веру, и богатых людей. Осталось государство с жесткой системой распределения, за счет почти поголовно нищего населения содержавшее то и только то, что было ему необходимо для жизни и угодно идеологически: промышленность, сельское хозяйство, культуру.
Громадные предприятия рухнули, когда хлынули к нам дешевые{118} товары с Запада или из Китая; сегодня процветает одна торговля. Но что может произвести и продать монастырь, учитывая насыщенность рынка? Молочные продукты? Да, во время о́но монастыри отказывались даже от огородов, овощи покупали, а все силы бросали на пашню ради хлеба и на сенокос ради умножающегося из года в год стада, держали до ста голов и торговали молоком и мясом, не брезгуя и откормом свиней{119}. Но сегодня молоко ценится дешевле бензина, поэтому, по справке Минсельхоза на 2005 г., чистая прибыль от одной коровы выражается в смешной цифре 107 рублей.
Ну, сочиняют какие-нибудь уникальные сувениры: вышивка, рисунки, куклы, облачение – всё имеет ничтожный спрос среди своих же, православных; любая идея немедленно перехватывается{120} и лишается оригинальности, т. е. конкурентоспособности; об эффективности и речи нет, hand made. Доход не покрывает затрат, даже если изъять из себестоимости потраченное время и муки творчества, разве что труд монашеский, как уже говорилось, всегда бесплатный.
Поэтому проще и выгоднее ничтоже сумняся зарабатывать, как все, торговлей, перепродажей: популярные выставки «Рождественский дар» и «Вербная неделя» наглядно иллюстрируют: монастыри, предлагающие что-то своё, можно перечесть по пальцам одной руки, а на остальных прилавках одни и те же книги, софринские иконы и немудрящая утварь того же происхождения.
Иные, приспосабливаясь к моменту, сговариваются с паломническими фирмами, принимают по несколько автобусов в день и продают, продают, продают: книги по удвоенной в сравнении с издательской цене, фотографии с видами обители, камушки и травку с дорожки, по которой якобы гулял преподобный триста лет назад, святое масличко от иконы, святую водичку с молебна, четочки, мешочки для ладана, билеты на посещение старца, если имеется подходящий хотя бы по возрасту, принимают записки на поминовение, берут плату за вход в монастырь, за экскурсию, за купание в источнике; ну, цены, само собой… туристы возмущаются.
Пышно
Дешевизна объясняется, во-первых, климатом (цех ширпотреба где-нибудь в Малайзии возводится из легких металлоконструкций без фундамента и не требует отопления), а во-вторых, техника, технология и организация производства на советских предприятиях, как открылось при сравнении, оставалась на уровне XIX, если не каменного, века.
Е. Романенко. Повседневная жизнь русского средневекового монастыря. Указ. изд. С. 36–70.
Ибо ни о каком патентовании или авторском праве в православной среде пока вопросов не возникает.