Кремль 2222. Одинцово. Максим Хорсун
к месту, где традиционно селились уроды и изгои.
– Поганое Гнездо… – выдохнул кто-то, и тут же начался гомон и крики.
– Никогда чистые по крови люди Одинцово не придут на поклон к мутировавшему отродью Поганого Гнезда! – заорал командир ополчения так сильно, что завибрировали на окнах старинные стекла.
– Власиха не придет нам на помощь! – надрывал в свою очередь глотку главный охотник. – Тамошние муты ненавидят нас и мечтают, чтобы мы поскорее загнулись! Ха! Да они скорее шайнам помогут, чем нам!
– Где это видано, чтоб одинцовский мужик просил помощи у мутоши поганого… – по-стариковски проскрипел дядя Волк. – Никогда такого не было и не будет!
– А жить вы хотите?! – рев старейшины заглушил остальные голоса. – Или вы все желаете сдохнуть?! Если желаете – то, что ж!.. Я свое пожил, мне все равно! Но на нас надеется община! Бабы и дети малые! О них надо думать и искать выход! А сдохнуть в неравном бою – это всегда успеется, я так полагаю! – он сверкнул глазами.
– Молиться надо! – дядька Волк ударил в бубен. – Деду и Бабе молиться! Они всегда нас защищали, и ныне не дадут в обиду.
– Заткнись! – бросил Другу Духов старейшина, а потом повернулся к караванщику: – А если попросить Власиху продать нам несколько старинных автоматов?.. Что думаешь, Спиридон?
Караванщик фыркнул и всплеснул руками.
– Торговать с мутами? Емельян, я не уверен, что у меня получится, – Спиридон втянул голову в плечи, выглядел он в тот момент донельзя жалко. – Вот, Новик первый заговорил про Поганое Гнездо, пусть он и торгует с ними.
– Я? – изумился Новик. – Я – всего лишь кузнец, братцы! Я кую! Я не пойду к мутам!
Старейшина поморщился, будто испытал одновременный приступ зубной боли, изжоги и геморройного зуда.
– Гаврила! – рявкнул он, и командир ополчения вскочил на ноги. – А если нам самим напасть на Власиху? Ради трофеев? Выгорит это дельце, или муты надают нам по щам и с позором погонят через леса и поля к нашим женам под подол?
– Не выгорит, – как на духу ответил командир ополчения. – Мы всегда сражались в обороне, и никогда ни на кого не нападали. Наши бойцы – парни хоть куда, но по своей натуре они работяги. Они не справятся со штурмом укрепленных позиций, если те будут обороняться мутами со старинным оружием. Но мы можем подготовиться к защите наших рубежей! Сделаем много копий и стрел, а дети соберут булыжники…
– Ясен пень – мы будем готовиться к обороне! – перебил Гаврилу Никифоровича старейшина. – Слушай, Спиридон, – он перевел указующий перст на караванщика, – а если я прикажу тебе отправиться во Власиху и выяснить, на каких условиях мы сможем купить там старинное оружие?
Торговец вздохнул, почесал затылок.
– Ну… Если ты прикажешь, то я, ясен пень, не смогу ослушаться. Но вот одобрит ли народ твою затею? – он лукаво прищурился. – Долго ли ты будешь оставаться старейшиной, если община прознает, что ее лидер готов якшаться с мутами?
– А я не держусь за свой пост! – рявкнул