Заговор гордыx. Никифор Малеин
забилось.
– Знаю я эту «учебу» – отрезал Аркадий. – Вечные пьянки, гулянки, походы по публичным домам. Они даже в Школе не появятся. Велизарий сразу в армию запишется. У него одно на уме – персов бить. И все, пропал парень. Ты сам знаешь, во что превратил армию узурпатор Фока – в сборище изуверов и кровопийц, для которых человека убить, что оливку съесть. Хочешь, чтобы он тоже таким стал? А этот, младший, побежит искать учителей игры на лире. Ему и так голову вскружили похвальбами, как чудесно он играет, и непревзойденно поет. Будет шататься по тавернам и развлекать пьянчуг, как скоморох. Это ты называешь учебой?
– Отпускать их одних нельзя – согласился Константин. – Но я могу поехать с ними в качестве наставника. Надеюсь, ты не сомневаешься в моей твердости?
Аркадий снова задумался. Ответила за него Анна.
– Константин прав. Нечего тут раздумывать. Пусть едут, а то до старости будем их грудью кормить. Хватит воду в ступе толочь. Пора собираться. Время не ждет.
Управляющий вопросительно взглянул на хозяина. Тот обреченно кивнул.
– Возьми двух надежных людей для сопровождения – приказал помещик. – Сейчас зима, дорога в Константинополь будет трудной и опасной. Еще четверо пусть сопровождают женщин в Атталию. Юлия, Никифор и их спутники отправятся вместе со слугами в подземный город. Через несколько дней их и доставят в Ниссу. На сборы у нас не больше получаса. Все ясно?
«Да, да, да!» – так и захотелось крикнуть Велизарию. «Неужели случилось чудо? Отец действительно отпустил, согласился? Не может быть! Господи, Ты действительно есть! Вырваться на свободу, увидеть мир, начать жить своей жизнью! Пускай под надзором, но вдали от этого опостылевшего поместья, от этого выжженного однообразного пейзажа. Я начинаю жить!»
– Господин, позволь мне сказать? – Никифор, молчавший весь разговор, поднялся с дивана. – Я благодарен, что ты дал нам приют, кров и защиту. Помогаешь и спасаешь от врагов, жертвуя столь многим. Господь да сохранит тебя и всю семью твою на многие лета. Мы все у тебя в неоплатном долгу. – Аркадий улыбнулся и замахал своей большой ладонью, показывая, что не стоит его благодарить.
– И все же у меня есть к тебе еще одна просьба. Мы бежим от врагов, нам придется скрываться, прятаться, терпеть нужду, и один Бог знает, кончится ли наше изгнание когда-нибудь. Долг обязывает меня и Марию остаться с детьми Гонория и помочь им нашей жизнью, или нашей смертью. Но Орлик, сын Марии, очень молод. Он только начинает свой путь, и я не хочу обрекать его на вечное скитание. Прошу тебя, Аркадий, пусть он поедет с твоими сыновьями в Константинополь в качестве слуги. Будет им прислуживать, готовить, убирать жилье и чистить одежду.
Помещик нахмурился.
– Я правильно понимаю, что он беглый раб? И ты предлагаешь мне укрыть его вместе с моими сыновьями?
– Гóсподи, Аркадий, мы и так собираемся воевать с императорской гвардией! – вспылила Анна. – И ты после этого боишься, что нас накажут за укрывательство чужого раба? С нас шкуру снимают, а он по шерсти плачет!
– Ладно.