Русланъ и Людмила. Александръ Сергѣевичъ Пушкинъ
ль! ахъ, Наина! ты ли!
Наина! гдѣ твоя краса?
Скажи, ужели небеса
Тебя такъ страшно измѣнили?
Скажи, давно ль оставя свѣтъ
Разстался я съ душой и съ милой?
Давно ли?… – „Ровно сорокъ лѣтъ,
Былъ дѣвы роковой отвѣтъ:
Сегодня семьдесять мнѣ било.
Что дѣлать! мнѣ пищитъ она,
Толпою годы пролетѣли,
Прошла моя, твоя весна —
Мы оба постарѣть успѣли,
Но что же! право не бѣда
Невѣрной младости утрата.
Конечно, я теперь сѣда,
Немножко можетъ быть горбата;
Не то что въ старину была,
Не такъ жива, не такъ мила;
За то, (прибавила болтунья),
Открою тайну: я колдунья!“
И было въ самомъ дѣлѣ такъ.
Нѣмой, недвижный передъ нею,
Я совершенный былъ дуракъ
Со всей премудростью моею,
Но вотъ забавно: колдовство
Вполнѣ свершилось по несчастью.
Мое сѣдое божество
Ко мнѣ пылало сильной страстью.
Могильнымъ голосомъ уродъ,
Скрививъ улыбкой страшный ротъ,
Бормочетъ мнѣ любви признанье.
Вообрази мое страданье!
Я трепеталъ, потупя взоръ;
Она же съ кашлемъ продолжала
Тяжелый, страстный разговоръ:
„Такъ, сердце я теперь узнала,
Я вижу, вѣрный другъ, оно
Для нѣжной страсти рождено;
Проснулись чувства, я сгараю,
Томлюсь желаньями любви….
Приди въ объятія мои….
О милый, милый! Умираю…..“
И между тѣмъ она, Русланъ,
Косилась томными глазами;
И между тѣмъ за мой кафтанъ
Держалась тощими руками;
И между тѣмъ – я обмиралъ,
Отъ ужаса зажмуря очи;
И вдругъ терпѣть не стало мочи;
Я съ крикомъ вырвался, бѣжалъ.
Она во слѣдъ: „о недостойный!
Ты возмутилъ мой вѣкъ спокойный,
Невинной дѣвы ясны дни!
Добился ты любви Наины,
И презираешь – вотъ мущины!
Измѣной дышутъ всѣ они!
Увы! сама себя вини;
Онъ обольстилъ меня, несчастной!
Я отдалась любови страстной….
Измѣнникъ! извергъ! о позоръ!
Но трепещи, дѣвичій воръ!“
Такъ мы разстались. Съ этихъ поръ
Живу въ моемъ уединеньѣ
Съ разочарованной душой;
И въ мірѣ старцу утѣшенье
Природа, мудрость и покой.
Уже зоветъ меня могила,
Но чувства прежнія свои
Еще старушка не забыла,
И пламя поздное любви
Съ досады въ злобу превратила.
Душою черной зло любя,
Колдунья старая конечно
Возненавидитъ и тебя;
Но горе на землѣ не вѣчно.“ —
Нашъ витязь съ жадностью внималъ
Разсказы старца; ясны очи
Дремотой легкой не смыкалъ,
И тихаго полета ночи
Въ глубокой думѣ не слыхалъ.
Но день блистаетъ лучезарный….
Со