Ненависть и прочие семейные радости. Кевин Уилсон
такое другим ранимым юношам, обожествляющим своих старших сестер. Просто от этих снимков у Бастера сложилось впечатление, что сестру затягивает нечто пагубное и безнадежное – и в результате он стал испытывать неудовлетворенность собой из-за того, что он, похоже, был не в силах ее спасти. Впрочем, в данный момент все это совершенно ничего не значило, поскольку Анни так и не ответила на звонок, и Бастер наконец повесил трубку.
Некоторое время он обдумывал единственно оставшееся в его распоряжении решение, которое напрашивалось само собой и в то же время внушало ему страх: вернуться к родителям. Бастер все пытался как-либо переделать это уравнение, прикидывая так и эдак, чтобы ответ вышел каким-то иным, – но раз за разом, доходя до корня, неизменно получал: мама и папа, Калеб и Камилла, мистер и миссис Фэнг.
– Алло? – сняла трубку мама.
– Мама, – сказал Бастер, – это твое чадо.
– О-о, звонит наше чадо! – искренне удивилась она.
– Которое? – послышался голос отца.
И мама, не сообразив прикрыть ладонью трубку, а может, и просто не придавая этому значения, ответила:
– «Б».
– У меня беда, мам.
– О нет! Что случилось, Бастер?!
– Я в Небраске.
– Плохо дело! – воскликнула она. – А что ты делаешь в Небраске?
– Это долгая история.
– Ну да, звонок с оплатой на нас, так что давай-ка покороче.
– Именно. Так вот, мне нужна ваша помощь. Мне стрельнули в лицо, и…
– Что?! Тебе стрельнули в лицо?!
Тут в трубке раздался встревоженный голос отца:
– Тебе выстрелили в лицо?!
– Ага. Но со мной все в порядке. То есть я не совсем в порядке, но и не при смерти.
– А кто выстрелил тебе в лицо? – спросила мать.
– Тоже долгая история? – вставил отец.
– Именно, – ответил Бастер. – Очень и очень долгая.
– Мы за тобой приедем, – быстро сказала мама. – Уже, можно сказать, выезжаем. Вот беру атлас дорог и рисую линию от Теннесси к Небраске. Ого! Да здесь черт знает сколько гнать! Надо прямо сейчас выкатываться. Калеб, быстро выезжаем!
– Мы уже едем, сынок! – вновь послышался в трубке отцовский голос.
– Погодите-ка! – спохватился Бастер. – Я через считаные часы уже буду в Сент-Луисе.
– В Сент-Луисе?! – изумилась мать. Бастер сразу же представил, как она стирает в атласе прежнюю линию и рисует новую. – Ты что, с подстреленным лицом собираешься еще и путешествовать?!
– Да все нормально, это была всего лишь картошка.
– Что еще за картошка? – спросил мистер Фэнг.
– Мне в лицо пальнули картошкой, – пояснил Бастер.
– Послушай, Бастер, – заговорила мама. – Теперь я уже совсем не знаю, что и думать. Это что, розыгрыш? Какая-то арт-герилья?[11] Ты это записываешь? Алло, нас что, записывают?
От этих слов у Бастера под незажившей кожей лица словно случился
Арт-герилья (от