Психология социальных явлений. А. В. Юревич
людьми собственной жизни в постперестроечный период» (там же, с. 388).
Но в 1998 г. произошел дефолт, повлекший за собой ухудшение материального положения значительной части населения, а также нарастание недоверия к власти, массовое ощущение социальной нестабильности и др.[7], и породивший новую волну ухудшения психологического состояния российского общества. Как пишут О. Н. Дудченко и А. В. Мытиль, «наметившаяся стабилизация, ставшая результатом завершения первой адаптационной волны, этим кризисом (т. е. дефолтом. – А. Ю.) была разрушена. Общество в очередной раз встало перед проблемой реадаптации» (Дудченко, Мытиль, 2001, с. 620). Ухудшение психологического состояния нашего общества продолжалось до 2002 г., когда ситуация в стране более или менее стабилизировалась и сформировались новые механизмы адаптации, после чего оно вновь стало улучшаться. Таким образом, психологическое состояние российского общества, измеряемое с помощью композитного индекса, отражало происходящие в стране изменения, вместе с тем обнаруживая некоторое отставание от экономических и социально-политических событий, требующих времени для адаптации к ним и их психологического «переваривания» населением.
При этом можно постулировать по крайней мере три взаимодополняющих механизма влияния происходящего в обществе на психологическое состояние его граждан. Первый механизм представляет собой непосредственное воздействие. Если человек сам становится жертвой реформ, дефолта, криминала и т. п., это воздействует на его психологическое состояние самым непосредственным и «материальным» образом. Второй механизм – это воздействие через ожидания. Человек может не стать жертвой социальных коллизий, не потерять деньги в банке, не соприкасаться с криминалом и др., но в условиях высокой вероятности столкновения со всем этим жить в условиях постоянного страха, что тоже сказывается на его психологическом состоянии. Наконец, третий механизм воздействия через переживания происходящего в обществе на психологическое состояние его граждан связан с тем, что, даже если происходящее непосредственно не затрагивает нас, мы не относимся к нему бесстрастно. Ярким примером может служить переживание наблюдаемой нами несправедливости, всегда вызывающее острый психологический дискомфорт (Adams, 1965). С начала 1990-х нам постоянно приходится наблюдать не только несправедливость, но и всесилье криминала, коррупцию, детскую проституцию и многое другое, в условиях которых трудно пребывать в хорошем психологическом состоянии.
Несмотря на некоторое улучшение ситуации в стране в последние годы, именуемое словом «стабилизация», основные причины, вызывавшие тревогу россиян в 1990-е годы, сохранялись и в начале 2010-х годов. В результате, хотя наметилась тенденция к улучшению психологического состояния нашего общества, оно оставалось далеко не удовлетворительным и уступало психологическому состоянию большинства других европейских стран (см. рисунок 4).
Вследствие всего этого дефолт, в результате которого значительная часть наших сограждан потеряла не только деньги, но и веру в начавшуюся стабилизацию, было бы неверно считать чисто экономическим событием, что иногда делается. Его социальные и психологические последствия были ничуть не меньшими, чем экономические.