Слёзы волхвов. Номен Нескио
он цел. А как же это… – он перевёл взгляд на руку, в которой держал ручку.
Ладонь была пуста.
Гончар продолжил:
– Хорошая глина. Я один знаю это место, где есть такой материал. Грамотный замес и нужная выдержка при обжиге. Кого попало на меха не поставишь. А так бы мог разбиться.
Он был горд собой. И всё ещё рассматривая своё изделие, развернувшись, направился к своей мастерской, абсолютно не обращая внимания на путника, с головой погружённый в своё ремесло, тем не менее, не переставая думать о ручке. Дойдя до порога, гончар оглянулся вслед незнакомцу, и произнес, опять внимательно рассматривая кувшин:
– И как же всё—таки… а это… – он снова взглянул на ладонь сжимающую отколотую ручку, вновь появившуюся невесть откуда, потом махнул рукой и, улыбаясь, подумал:
«А Боги тут не причём. Это я так сделал».
«Он подошёл к многочисленным мискам, плошкам, тарелкам, кружкам, сосудам, стоявшим на земле, и взирал на них как любящий родитель, всё ещё держа в руках упавший кувшин, не решаясь поместить его к своим собратьям.
– Сделаю из него образец! А ты прощай, иди своей дорогой и спасибо тебе, – произнес мастер, прижимая ещё крепче к груди своё изделие, и опустив уже ненужную ручку в жерло кувшина, осторожно понёс его в свою лавку.
Перед тем как зайти, он в очередной раз посмотрел в ту сторону, куда направился незнакомец, ещё некоторое время он был виден, но вскоре скрылся, повернув за угол. Гончар на мгновение задумался, непонятное беспокойство не оставляло его. Он ещё раз взглянул на кувшин, для пущей убедительности, человек подёргал ручку сосуда, убедившись, что она на месте и пытаясь отогнать охватившее волнение, скрылся в лавке.
Глава 3
Приглашение
Йешуа ха Машиах – Иисус Христос.
Апостолы:
Кефа – Пётр.
Адир – Андрей.
Йааков бенЗавдей – Иаков Завадеев.
Иоханан – Иоан.
Пинхас – Филипп.
Нетанель – Варфоломей.
Теом – Фома.
Алфей – Матфей.
Яков бен Алеф – Яков Алфеев.
Леввей – Иуда Иаковле.
Шимон Кананит – Симон Зелот.
ЙеГуда Искариот – Иуда.
Если бы можно было присмотреться к одному единственному человеку, шествующему по улицам Иерусалима тем ранним утром, то во всех его действиях угадывалась некая необычайность, заключаемая вовсе не в праздности его времяпрепровождения. Появившись невесть откуда, в полном одиночестве он казалось, просто гулял по городу, наслаждаясь его видами, но вот иногда, то и дело к нему присоединялись люди одетые в эфоды, туники и хитоны разного покроя, и через проведенное в наблюдениях время, становилось ясно, что это были не случайные спутники или знакомцы. Иногда человек, облачённый в длинный белый хитон, обращался к своим спутникам и между собеседниками возникали разговоры, которые вовсе не были похожи