Тайна смерти Горького: документы, факты, версии. Сборник
писатель был любим очень многими, как в России, так и за ее пределами.
Чтобы сгладить все «шероховатости» процесса, убедить зарубежного, в основном, читателя в объективности и справедливости смертного приговора обвиняемым, Сталин заказал книгу о Горьком Михаилу Кольцову, журналисту с мировым именем. Книга «Буревестник. Жизнь и смерть Максима Горького» писалась во время процесса, на котором автор присутствовал, и вышла в свет (Политиздат, 1938) практически одновременно со стенографическим отчетом. Особое место в ней уделено объяснению причин убийства Горького. Кольцов, в частности, писал: «Активность Горького в общественной и государственной работе, его деятельность по сплочению международных антифашистских сил, его дружба со Сталиным не могла не встревожить фашистские, антисоветские круги <…>, как мог относиться Горький к прихвостням и агентам буржуазии, фашистским выродкам, к пораженцам и предателям социалистической революции, к троцкистам и правым? Он ненавидел их и презирал, говорил и писал об этом <…> И, конечно, на него, на передового, на крупнейшего борца за коммунизм, был в первую очередь направлен огонь “правотроцкистского блока”» [11]. Таким образом, не свержение существующего в СССР строя, не устранение от власти Сталина – главная цель членов «правотроцкистского блока», а умерщвление Горького. Попробуем ответить на вопрос, что двигало пером Михаила Кольцова. Существующим в СССР порядкам, диктатору Сталину многие в стране и за границей не сочувствовали. Зато очень многие советские граждане и иностранцы искренне любили писателя. Эту любовь и решил использовать Михаил Кольцов. Никаких новых фактов он в своей книге не приводит, использует лишь то, что уже прозвучало на процессе. Он пишет: «Троцкист Бессонов при тайной встрече с Троцким в Париже в 1934 году получил прямые указания относительно Горького от своего шефа <…> Предложение Троцкого «устранить» Горького доходит в Москве и до руководителей правой группы антисоветских заговорщиков – до Бухарина, Рыкова и Томского. Они тоже соглашаются с целесообразностью этого предложения <…> Реализацию этого проекта «правотроцкистский блок» поручает негодяю Ягоде» [12].
Книга написана и напечатана. Мавр сделал свое дело. Мавр должен умереть. Еще работая над книгой, Кольцов почувствовал надвигающуюся беду. Родной брат журналиста художник Б. Е. Ефимов в своих воспоминаниях приводит один из последних своих разговоров с Кольцовым:
«– Не могу понять, что произошло, – говорил мне Миша, – но чувствую, что-то переменилось… Откуда-то дует этакий зловещий ледяной ветерок.
– Но в чем это проявляется? В чем? – допытывался я.
– Черт его знает. Конкретно ни в чем…» [13].
Поздним вечером 14 декабря 1938 года Михаил Кольцов был арестован в редакции газеты «Правда». А. Мильчаков установил, что журналиста расстреляли 2 февраля 1940 года, тело сожгли, а прах захоронили в безымянной могиле на Донском кладбище в Москве
Там же. С. 78–79.