Тайна смерти Горького: документы, факты, версии. Сборник
быть, поэтому, когда в 1938 году Бухарина и компанию Вышинский назвал «погаными псами», голос мировой общественности не был столь отчетливо слышен, как в 1923 году. В Европе и США увидели в происходящих в СССР событиях результат жестокой борьбы за власть внутри самой большевистской верхушки.
Уже предчувствуя неминуемую расправу, Бухарин в начале 1936 года отправился во Францию. Официально – для переговоров с Николаевским по поводу архивов К. Маркса, тайно – для прощупывания почвы на предмет поддержки за рубежом антисталинской оппозиции в СССР. Об этой тайной стороне своих переговоров Бухарин рассказал, очевидно, под давлением на процессе 1938 года: «…непосредственно лично я во время своей последней заграничной поездки в 1936 году, после разговора с Рыковым, установил связь с меньшевиком Николаевским, который очень близок к руководящим кругам меньшевистской партии. Из разговора с Николаевским я выяснил, что он в курсе соглашений между правыми, зиновьевскими, каменевскими людьми и троцкистами. Что он вообще в курсе всевозможных дел, в том числе и рютинской платформы. То конкретное и новое, о чем шел между нами разговор, заключалось в том, что в случае провала центра правых, или контактного центра, или вообще верхушечной организации всего заговора, у него, Николаевского, будет договоренность с лидерами второго Интернационала о том, что они поднимают соответствующую кампанию в печати» (Судебный отчет. С. 368–369).
То, что Бухарин вел переговоры «с двойным дном», косвенно подтвердил спустя почти 30 лет и Николаевский: «… в моих разговорах с Бухариным имелась также неофициальная сторона»[36]. В частности, он рассказал о том, что приехавший Бухарин приватно передал ему привет от его дальнего родственника Рыкова, а также очень просил связать с «врагом Сталина № 1» Троцким: «А не поехать ли нам на денек-другой в Норвегию, чтобы повидать Льва Давидовича»[37].
На основе состоявшихся бесед Николаевский написал и опубликовал в «Социалистическом вестнике» знаменитую анонимную статью «Из письма старого большевика», где подробно и со знанием дела проанализировал расстановку сил в советском руководстве. Очевидно, что это письмо не следует рассматривать как отражение взглядов одного только Бухарина на обстоятельства, связанные с московским процессом Зиновьева – Каменева, но публикация сыграла свою зловещую роль в судьбе «любимца партии». Сталин сразу и безошибочно увидел бухаринские нотки в сочинении Николаевского, хотя тот и не ввел «многое из рассказанного <…> Бухариным, особенно того, что относилось лично к нему»[38].
По сообщению Николаевского, Бухарина очень заинтересовала статья в «Социалистическом вестнике», где говорилось о намерении Горького, И. П. Павлова и ряда других деятелей науки и искусства создать вторую, альтернативную партию в СССР. На самом деле, это была даже не статья, а всего лишь один фрагмент из передовицы третьего номера за 1936 год «К борьбе за демократию»: «Говорят, что возникла идея поручить организацию “оппозиции”, не выходящей за пределы
Бухарин об оппозиции Сталину. Указ. изд. С. 82.
Там же. С. 84.
Там же. С. 86.