Город без полиции. Анна Малышева
Таня подумать об этом, как на столике у кровати зазвонил телефон. Она схватила трубку и услышала заспанный голос Ольги:
– Не разбудила? Я только что сама проснулась, и увидела у вас на балконе свет. Мы в соседних номерах, я остановилась тут, чтобы быть поближе.
– Я уже не сплю. Мы никуда не едем?
– Почему? – удивилась та. – Выпьем кофе и поедем, а еще лучше отправимся сразу, кофе нам везде дадут. Жду вас внизу, у стойки. Нас отвезет Димитрий, он только что вернулся.
Слегка ошеломленная Таня повесила трубку и торопливо умылась в крохотной ванной комнате, выглядевшей весьма скромно: простенький душ с пластиковой занавеской, притиснутый к маленькой раковине, на бортике которой с трудом умещался стакан для зубной щетки и мыльница, немодный белый кафель, застиранные полотенца с эмблемой отеля. Таня плеснула в лицо водой и, выпрямившись, оглядела свое отражение в зеркале, сильно подсвеченном люминесцентной лампой. Оно ей не понравилось – девушка нашла, что она слишком бледна, под глазами откуда-то взялись озабоченные морщинки, и сам взгляд был какой-то затравленный, будто ожидающий нападения. «Подумаешь, полиция, – сказала она вслух, яростно причесываясь и раздирая щеткой спутавшиеся за время сна каштановые, остриженные в каре волосы. – Мне наверняка покажут не его самого, а фотографии. Что там могло остаться после четырех лет?»
При этой мысли ее ноги вдруг подкосились, и она вцепилась в полотенцесушитель, к счастью, холодный. Яркий свет в ванной как будто потускнел, и она с поразительной, неприятной отчетливостью увидела вдруг картину из далекого прошлого – раннее утро, ее двадцатый день рождения, Паша будит ее, целуя в нос, чего она терпеть не может. Таня хочет возмутиться и напомнить, что сегодня она в институт не идет, а занимается праздничным столом, но оказывается, он только что бегал на рынок за углом и принес ей огромный букет ее любимых белых лилий. Только белые лилии, больше ничего – как она любит. Таня садится в постели, натягивая на голые плечи ускользающее одеяло, неловко берет у него из рук умопомрачительно благоухающий мокрый букет, и он снова целует ее, на этот раз по-настоящему, в губы. У него довольный вид, он рад, что сумел ее удивить. Она следит за тем, как он собирается в институт, и думает о том, как ей повезло и какой у нее любящий, внимательный и, на зависть всем сокурсницам, красивый парень!
«Какой я была тогда маленькой! – Таня прогнала видение, и вместе с ним ушла слабость. Она выпустила полотенцесушитель и вышла из ванной, погасив за собой свет. – И какой я себя считала большой! Какой опытной и умной! Как рычала на маму, когда она пыталась давать советы! Как презирала осторожность, как верила в свою звезду! Силен же был мой ангел-хранитель, если он не пустил меня в Грецию вместе с Пашкой! Возможно, тогда пришлось бы опознавать два трупа…»
Она быстро оделась, натянув мешковатые вельветовые брюки и замшевую куртку поверх легкого свитера. Подкрасилась лишь слегка, оттенив зелеными тенями свои серые глаза, которые сурово смотрели из-под