Православной маме. В ожидании первенца. Анастасия Наумова
(то, что на богословском языке именуется грехом) раскрывает свой предельный смысл как соучастие в распятии. Относительно детоубийства мы находим в Евангелии две модели поведения: «этику» Ирода, пославшего своих солдат перерезать всех мальчиков в Вифлееме от двух лет и младше, и ту норму, перед которой нас ставят слова Христа: «Истинно, истинно говорю вам, то, что вы сделали одному из братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25: 40). И потому всякое искусственное прерывание беременности несет в себе момент богоубийства, и в этом заключается самый глубокий и драматический смысл аборта»[24].
И отвергая свое призвание, отвергая тот путь, который Господь предлагает женщине, она не просто становится убийцей полностью зависящего от нее существа. Она встает на путь богоборчества, противится Богу, отвергая предложенный ей Богом-Промыслителем путь ко спасению. Часто женщины отказываются от материнства из-за того, что оно их многого лишает. И сегодня нет слова, которое звучало бы для нас более дискомфортно, чем слово «жертва». Но без жертвы нам невозможно следовать за Христом. Невозможно воскреснуть в жизнь вечную, минуя Голгофу и смерть. Пытаясь освободиться от всевластия мужчины, которым женщина наказана за непослушание в Раю [К мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою (Быт. 3:16)], женщина не нашла ничего, кроме уподобления мужчине. Но это означает отречение от собственной женственности. Так, материнство становится для нее величайшей ущербностью, с которой нужно бороться во что бы то ни стало. Ведь когда ждешь ребенка, кормишь его грудью, воспитываешь и растишь, невозможно работать наравне с мужчиной. С каким радостным пафосом сообщается в газетах об изобретении новых противозачаточных средств или открытии чудесных технологий, позволяющих безболезненно избавиться от ребенка! Воистину, настолько оскудела в людях любовь и милосердие, что величайшее счастье материнства и отцовства, великий дар родительской любви высмеивается и презирается, как чувство пошлое и никчемное.
Задумаемся о духовных и человеческих последствиях такой позиции. Женщины больше не желают давать жизнь в ущерб своей «свободе» и благополучию. Они не готовы принести себя в жертву ради того, чтобы их дети родились и выросли полноценными людьми, а не ущемленными существами, лишенными главного: любящей матери, готовой отдать за них жизнь.
Если женщина не хочет отдать хотя бы частицу своей жизни за тех, кого любит, от кого же тогда люди получат жизнь и научатся любви? Ведь никто не может войти в жизнь без матери, научиться любить без примера любви. Ведь невозможно вырастить человека без жертвенности и самоотверженности. Иногда слышишь от женщин: «Монашество, аскетизм, святость – это только для мужчин, женщине в Церкви отведена второстепенная роль. Ходи себе в платке и в длинной юбке, а ведь мы ничем не хуже мужчин, а нам даже в алтарь заходить нельзя». Сегодня многие женщины стремятся найти свое место в Церкви, осознать свое призвание, но почему мы не замечаем