Планета обезьян. Истории Запретной зоны (сборник). Кевин Андерсон
и лошадь. Другие два верховых животных ускакали без всадников.
Таул хрипло глотал ртом воздух. Ему казалось, что звук его тяжелого дыхания заполнил все пространство. Руки и ребра ныли от боли.
Дикарка была жива, но остатки разума окончательно покинули ее. Она дрожала всем телом, распростершись на земле в той же позе, в какой упала. Таул сомневался, что она когда-нибудь поднимется.
Котте был мертв. Дубинка обезьяны раскроила ему череп. Из глаз и изо рта перекошенной маски сочилась кровь.
Скривившись от боли, Таул нагнулся и подобрал сумку.
Потом он вернулся обратно к озерцу, на что потребовалось некоторое время. Арния и Калио послушно ожидали его там, где он их оставил. Заметив его, они вышли из кустов навстречу.
– Ты ранен! – воскликнула Арния.
Таул кивнул.
– А где Котте? – спросил Калио, забирая у него сумку.
Таул ничего не ответил.
Скрываясь от патрулей, они еще неделю прятались на опушке леса, пока Таул не поправился настолько, чтобы снова пуститься в путь. Но и после этого они двигались очень медленно. Из-за сломанных ребер и прерывистого дыхания ему приходилось часто останавливаться.
Калио почти все время молчал. Он понимал, что Котте убили, а Таула ранили по его вине. Арния, со свойственным ей оптимизмом, старалась приободрить Таула, рассуждая о том, что испытания и трудности – неизбежная часть странствия паломников на пути к Богу.
Таул напомнил ей, что он не паломник. Он необожженный, а потому не ожидает от Бога никакого спасения и никакой награды. И Бог не ждет его в конце пути.
После этого и Арния мало говорила.
Еще через неделю на смену лесу пришла степь. Странники осмеливались идти только на рассвете и в сумерках, опасаясь, что их заметят. Иногда вдалеке они видели пересекавших равнину всадников.
Прошла еще одна неделя, и степь постепенно снова перешла в пустынную местность. Такие пустоши с беспорядочным нагромождением камней и скал были хорошо им знакомы. Они понимали, что это последняя часть их странствия – зона, которой стараются избегать все, кроме представителей Второй расы.
Среди продуваемых стенавшими ветрами оврагов и скалистых выступов они нашли знак – кучки камней, которые только знающие могли отличить от природных обломков. О том, как распознать такой знак, им рассказали старейшины на западе. В ближайшем ущелье скрывался вход под землю.
Оказаться вновь под землей казалось благословением. Туннели и проходы, проложенные Первой расой, были темными и влажными. С потолка пещер капала вода. Эхо насмешливо вторило их шагам. Всем троим это место напомнило дом, оставленную позади твердыню их общины. Они сняли темные очки, и их глаза, с рождения привыкшие к скудному освещению, быстро приспособились к полумраку. Им совершенно не хотелось выходить обратно на поверхность, под ослепительно-яркий свет.
Они проходили по помещениям, заваленным остатками и обломками Старой жизни, мимо бледных теней прежнего мира. Надписи на стенах говорили о временах и о событиях,