История русской революции. Октябрьская революция. Лев Троцкий
подействовала: не рискуя пока еще рвать с советской легальностью, вожди ЦИКа заявили, что никому не передоверят выполнения своей обязанности. Съезд был назначен на 20 октября, менее чем через месяц.
Стоило, однако, разъехаться провинциальным делегатам, как у вождей ЦИКа сразу раскрылись глаза на то, что съезд несвоевременен, оторвет местных работников от избирательной кампании и повредит Учредительному собранию. Действительное опасение состояло в том, что съезд явится могущественным претендентом на власть; но об этом дипломатически умалчивалось. 26 сентября Дан спешил уже внести в Бюро ЦИК, не позаботившись о необходимой подготовке, предложение об отсрочке съезда.
С элементарными принципами демократизма эти патентованные демократы церемонились меньше всего. Только что они опрокинули постановление ими же созванного Демократического совещания, отклонившее коалицию с кадетами. Теперь они обнаружили свое суверенное презрение к советам, начиная с Петроградского, на плечах которого они поднялись к власти. Да и могли ли они, в самом деле, не разрывая союза с буржуазией, принимать в расчет надежды и требования десятков миллионов рабочих, солдат и крестьян, стоявших за советами?
Троцкий ответил на предложение Дана в том смысле, что съезд все равно будет созван если не конституционным, то революционным путем. Столь покорное в общем Бюро отказалось на этот раз следовать по пути советского coup d’etat. Но маленькое поражение отнюдь не заставило заговорщиков сложить оружие, наоборот, как бы подзадорило их. Дан нашел влиятельную опору в Военной секции ЦИКа, которая решила «запросить» фронтовые организации, созывать ли съезд, т. е. выполнять ли решение, дважды вынесенное высшим советским органом. В промежутке соглашательская печать открыла кампанию против съезда. Особенно неистовствовали эсеры. «Будет ли созван съезд или не будет, – писало «Дело народа», – для разрешения вопроса о власти это не может иметь никакого значения… Правительство Керенского ни в коем случае не подчинится». «Чему не подчинится?» – спрашивал Ленин. «Власти советов, – пояснил он, – власти рабочих и крестьян, которую “Дело народа”, чтобы не оставаться позади погромщиков и антисемитов, монархистов и кадетов, называет властью Троцкого и Ленина».
Крестьянский Исполнительный комитет признал со своей стороны созыв съезда «опасным и нежелательным». На советских верхах воцарилась злонамеренная путаница. Разъезжавшие по стране делегаты соглашательских партий мобилизовали местные организации против съезда, официально созывавшегося верховным советским органом. Официоз ЦИКа печатал изо дня в день заказанные руководящей соглашательской кликой резолюции против съезда, исходившие сплошь от мартовских призраков, правда носивших внушительные наименования. «Известия» хоронили советы в передовой статье, объявляя их временными бараками, которые должны быть снесены, как только Учредительное собрание увенчает «здание нового строя».
Агитация