История русской революции. Октябрьская революция. Лев Троцкий
было вписано в историю революции зловещими письменами, имел символическое значение: в декабре 1905 года семеновцы выполнили главную работу по разгрому восстания в Москве. Командир полка генерал Мин приказывал: «Арестованных не иметь». На железнодорожном участке Москва – Голутвино семеновцы расстреляли 150 рабочих и служащих. Обласканный за свои подвиги царем генерал Мин был осенью 1906 года убит эсеркой Коноплянниковой. Весь в сетях старых традиций. Семеновский полк держался дольше большинства других гвардейских частей. Репутация его «надежности» была так тверда, что, несмотря на плачевную неудачу Скобелева и Гоца, правительство упорно продолжало рассчитывать на семеновцев вплоть до дня переворота и даже после того.
Вопрос о съезде советов оставался центральным политическим вопросом в течение пяти недель, отделявших Демократическое совещание от Октябрьского восстания. Уже декларация большевиков на Демократическом совещании провозглашала будущий съезд советов суверенным органом страны. «Только те решения и предложения настоящего совещания… могут найти себе путь к осуществлению, которые встретят признание со стороны Всероссийского съезда рабочих, крестьянских и солдатских депутатов». Резолюция за бойкот предпарламента, поддержанная половиной членов ЦК против другой половины, гласила: «Вопрос об участии нашей партии в предпарламенте мы ставим сейчас в прямую зависимость от тех мер, которые предпримет Всероссийский съезд советов, дабы создать революционную власть». Апелляция к съезду советов проходит через все большевистские документы этого периода почти без исключения.
При разгорающейся крестьянской войне, обостряющемся национальном движении, углубляющейся разрухе, распадающемся фронте, расползающемся правительстве советы становятся единственным оплотом творческих сил. Всякий вопрос превращается в вопрос о власти, а проблема власти ведет к съезду советов. Он должен будет дать ответ на все вопросы, в том числе и на вопрос об Учредительном собрании.
Ни одна из партий не снимала еще лозунга Учредительного собрания, в том числе и большевики. Но почти незаметно в ходе событий революции главный демократический лозунг, в течение полутора десятилетий окрашивавший своим цветом героическую борьбу масс, побледнел, вылинял, как бы стерся между жерновами, стал пустой шелухой, голой формой без содержания, традицией, а не перспективой. В этом процессе не было ничего загадочного. Развитие революции упиралось в непосредственную схватку из-за власти между двумя основными классами общества: буржуазией и пролетариатом. Ни одной, ни другому Учредительное собрание уж ничего дать не могло. Мелкая буржуазия города и деревни могла в этой схватке играть лишь вспомогательную и второстепенную роль. Брать в собственные руки власть она была во всяком случае не способна: если предшествующие месяцы что-либо доказали, так именно это. Между тем в Учредительном собрании мелкая буржуазия могла еще получить – и действительно