Избравший ад: повесть из евангельских времен. Татьяна Альбрехт
случае, здесь торчать смысла нет, – ответил он после паузы. – Надо спуститься и затаиться до рассвета где-нибудь с другой стороны холма. А на заре осмотримся еще раз и тогда разберемся.
– Ладно. Только надо перехватить Товию и Симона, чтобы они не сунулись в деревню.
– Давай спустимся, и я пойду встречу их.
– Почему ты?
– Я лучше знаю эти места.
Иуда только усмехнулся и начал спускаться с холма.
Луна неторопливо ушла с небосклона. Иуда и трое его товарищей сидели в маленькой расселине, образованной двумя выступами породы, кое-как заслонявшими от пронзительного ветра. Мужчины спали. Расслабленно откинувшись на большой валун, юноша отрешенно разглядывал восточный край неба, где едва разгоралась заря. Восход занимался трудно, но его краски были яркими и грозными, как обычно в месяце шват[26].
С первыми лучами солнца пришел рассветный холод. Но Иуда улыбнулся новому дню, не обращая внимания на то, как стынет тело под легкой одеждой. За девять месяцев он успел привыкнуть к такой жизни: опасностям, каждодневным тренировкам, единственному, уже порядком обветшавшему хитону, ночному холоду, долгим переходам. Прежние привычки к дорогим вещам, хорошему вину, длительным неспешным беседам почти забылись. Он был доволен, ощущал свою ценность, его хвалили старейшины и старшие товарищи, доверяли серьезные дела. Новая жизнь была наполнена смыслом и делом.
С такими мыслями Иуда задремал. Краешек солнца показался из-за горизонта, озаряя его спокойное лицо. Торопливые лучи добрались до ножа, висевшего на груди, ухоженная сталь нестерпимо заиграла ало-оранжевыми бликами. Иуда спал, не обращая внимания на буйство света.
Вдруг он вздрогнул, открыл глаза. Вокруг по-прежнему было тихо. Но Иуда резко поднялся. «Господи! Сколько же можно? Полгода прошло!» – тихо посетовал он в небеса. Снова снилось лицо человека, которого он убил при испытании кровью. Это был зажиточный землевладелец из Лода[27]. Натан говорил, во время войны Иуды Гавалонита[28] он выдал их отряд римлянам, более сотни человек погибли, сам старейшина чудом спасся только потому, что римляне сочли его, израненного, истекающего кровью, мертвым. За предательство человек получил от поработителей вознаграждение, с которого началось его богатство. Иуда очень четко помнил, как проник во двор дома, как закричал маленький сын богача, а тот сжался в комок и замер, посерев от ужаса, помнил, как железным голосом произнес обвинение и приговор братства и недрогнувшей рукой вонзил нож в грудь землевладельца. Потом был одуряющий запах крови, от которой руки и клинок стали липкими и теплыми, плач мальчика и окрик Товии, вернувший его к действительности.
Иуду передернуло от воспоминаний. Он оглядел товарищей, осторожно тронул Товию за плечо. Тот моментально проснулся. – Что такое?!
– Вставать пора, Товия. Рассвело.
Двое остальных тоже были уже на ногах. Мужчины взглянули друг на друга.
– Пора, – коротко сказал галилеянин. – Господь ждет от нас избавления последнего потомка Маккавеев[29] от рук нечестивцев.
Все молча
26
Месяц еврейского года, соответствующий январю – февралю и зодиакальному Водолею.
27
Лод (Луд или Лидда) – древний город юго-восточнее Тель-Авива. Впервые упоминается в египетских документах XV века до н. э. С V века до н. э. был центром иудейской учености. Не раз упоминается в Новом Завете.
28
Иуда Гавалонит (Галилеянин) – вместе с фарисеем Саддуком стоял во главе восстания галилеян, вызванного переписью, которую предпринял римский наместник Квириний. Это произошло в год смерти Ирода Великого (историки до сих пор спорят, умер он в 4 или 1 году до н. э.) Восстание было подавлено, сам Иуда убит, но его род сохранил значение среди зелотов.
29
В 165 году до н. э. в Иудее вспыхнуло восстание. В то время Иудеей правил Антиох IV Епифан, греко-сирийский царь Селевкидской державы, который проводил жестокую политику эллинизации еврейского населения Иудеи. Ключевым элементом такой политики было стремление заставить евреев отказаться от своей веры и навязать им греческую религию. Апогеем гонений на иудаизм стало разорение Храма. Оскорбленное религиозное чувство вызвало взрыв негодования, который вылился в вооруженное восстание. Знамя борьбы подняли Маттафия Хасмоней и пятеро его сыновей, уроженцы городка Модиин. Во главе восставших встал его сын Иегуда, получивший прозвище Макаби (в православной традиции – Иуда Маккавей). Восстание победило, династия Хасмонеев правила независимой Иудеей почти 120 лет (с 152 по 37 годы до н. э.).