Путевые записки по многим российским губерниям. Гавриил Гераков
переезда умножилася от трех-дневных дождей, ужасно стало грязно; почтенные солдаты почти на плечах вывезли коляску; в боях, трудах – всегда молодцы. Порутчик провожавший нас, Серро, родом Грек, очень порядочен; жаль что не говорит по-Гречески. Оставя гору за собою, телохранители наши отдыхали и ели, и мы тоже делали. Гора, которую мы проехали, чернозем, с обеих сторон покрыта лесом; дорога сажени полторы шириною, и уже в некоторых местах, солнечные лучи мало доходят, а потому не скоро высыхает гора; однако есть красивые виды, орешник, дикия розы, липа, дуб. На восьмой версте соединяются горы; тут-то было, по словам Серро, несколько нападений на козаков. С сего места дорога до Елисаветинского редута почти хороша, но все-таки горы, между ними есть и долины; по горам с обеих сторон ехали фланкеры, по три козака. Встретили почту из Елисаветинского редута 15 козаков и 15 пеших: такое распоряжение сделано после вышесказанного нападения. У самого редута проехали мост чрез речку Камбедейку; тут на полях, косят солдаты и козаки вооруженные, не смотря что живут мирные Осетинцы – но все злодеи. С правой стороны не оставляют путешественника горы большой Кабарды; слева отлого. В три часа по полудни приехали в Елисаветинский редут, где Комендант Маиор Устинов. 28 верст ехали в коляске, верхом и шли, всего времени семь часов: есть время наговориться, надуматься и наглядеться. В нисенькой казарме с малейшими окнами, только что расположились обедать, приехал из Индии и Персии, чрез Тифлис, Английской Гусарской двадцати-двух летний Капитан Иван Ло; после пяти слов от товарища моего на Английском языке, с видимою радостию сел за наш стол, все хваля, ел в обе щеки, уверяя, что при себе, кроме чаю, ни чего не имеет, и что давно так хорошо не обедал; выпил к горести нашей целую бутылку мадеры: это не шутка в дороге и на Кавказской линии; при нем какой-то смышленый переводчик, Жид или Немец, не знаю; молодой Иван Ло говорил о себе, что хотел; будто рисует, будто пишет свой журнал, я после обеда по-Французски уверял его, что он ни чего не пишет: ибо не спросил даже – у кого он имел честь обедать, и насильно дал ему записку о товарище моем и о себе. Вот так-то ездят иностранцы по России, и потом выдают огромные свои журналы. Горе нам! – В десяти верстах от сего редута живут крещенные Осетинцы в аулах своих, хуже наших презамаранных изб. В 8 часов мы легли спать, дождь лил, грязно, и что за приятность гулять в редуте стесненном; я однако успел быть у Коменданта Устинова: пил чай, и познакомился с его сестрою; се одна дама, которую видел, оставя Моздок. 22-го Июля. В шесть часов утра, уже были мы готовы, отпили и кофе, Иван Ло, Англичанин, тут как тут; простились, семь часов пробило, с тою же церемониею отправились; дорога хороша; проехав верхом и прошед 16 верст, остальные восемь, в открытой коляске, с козаками только рысью поехали в Владикавказ; куда прибыли в час по полудни. Провожавший нас Штабс-Капитан Токарев, препорядочный молодой человек. Дорогою справа Кавказские горы, снежные, при тучных облаках, мало были видны. Вышед из коляски, прямо пошли