В тихом омуте. Пола Хокинс
вражды, отдельные участки берега облюбовали разные группы. Ребята помладше предпочитали купаться к югу от Милл-Хаус, где течение было медленным и ловилась рыба. Неблагополучная молодежь тусовалась у коттеджа Уордов, где принимала наркотики, занималась сексом, пыталась вызвать злых духов с помощью колдовской доски. (Нел говорила, что если долго вглядываться, то на стенах можно различить следы крови Роберта Уорда.) Но больше всего ребят собиралось у Смертельной заводи. Мальчишки прыгали в воду со скал, девчонки загорали, играла музыка, на мангалах жарили мясо. Кто-то обязательно приносил пиво.
Я бы предпочла никуда не ходить и остаться дома подальше от солнца. Я бы предпочла устроиться на своей кровати и почитать или поиграть с мамой в карты, но я не хотела, чтобы она из-за меня переживала, потому что переживаний ей и так хватало. Я хотела ей показать, что умею общаться и заводить друзей. Что могу быть частью компании.
Я знала, что Нел не хотела, чтобы я ходила на реку. Чем меньше я показывалась на людях, тем было лучше для нее, тем реже ее друзья могли меня видеть – недотепу Джулию, толстую, некрасивую и не крутую, сплошное недоразумение. Она стеснялась меня и всегда ходила со мной, обогнав или отстав на несколько шагов. Однажды, когда мы вместе выходили из магазина, я услышала, как один из местных парней заметил: «Ее наверняка удочерили. Она просто не может быть родной сестрой Нел Эбботт».
Его друзья рассмеялись, а когда я посмотрела на Нел, рассчитывая найти в ней поддержку, то увидела на ее лице только стыд.
В тот день я отправилась на реку одна. Я несла сумку, в которой лежали полотенце с книгой, банка диетической колы и два сникерса на случай, если я проголодаюсь между завтраком и обедом. У меня болели живот и спина. Мне хотелось вернуться в свою уютную маленькую, прохладную и темную комнату, где никого кроме меня не будет. И никто меня не будет видеть.
Друзья Нел уже оказались на месте. Они заняли пляж – маленький песчаный полумесяц возле заводи. Самое лучшее место: берег полого уходил вниз, и можно лежать на песке, держа ноги в воде. Там были три девушки – две местные и одна из Эдинбурга, по имени Дженни, с чудесной кожей цвета слоновой кости и коротко стриженными темными волосами. Она приехала из Шотландии, но говорила на безупречном английском, и все ребята отчаянно пытались добиться ее расположения, потому что, по слухам, она до сих пор была девственницей.
Все ребята, кроме Робби, конечно, который смотрел только на Нел. Они познакомились два года назад, когда ему исполнилось семнадцать, а ей пятнадцать, и теперь были неразлучны, хотя и позволяли друг другу крутить романы в остальное время года – рассчитывать, что он станет хранить верность Нел в ее отсутствие, было глупо. Робби – высокий, красивый, пользовался успехом, активно занимался спортом и к тому же происходил из богатой семьи.
После встреч с Робби Нел иногда возвращалась с синяками на запястьях и плечах. На мой вопрос, откуда эти синяки, она со смехом отвечала: «А сама как думаешь?» При виде Робби у меня появлялось странное ощущение в животе, и я не могла на