Отель «Прага». Татьяна Столбова
только Марго до отца не доросла, а Лина чуть-чуть переросла маму.
Марго была вредная, злая. Хамила всем окружающим, включая родных, поднимала на смех парней, которые были ниже, но осмеливались за ней ухаживать, и постоянно, утомляюще, гнусно подкалывала младшую сестру. Было время, Лина почти всерьез думала о том, что лучше кому-нибудь из них двоих умереть, чем жить так дальше, настолько Марго была невыносима. Этот период, к счастью, быстро прошел. Лина смирилась. Научилась игнорировать сестру, научилась слушать ее шутки с каменным лицом, научилась тонко, молча улыбаться в ответ на каверзные вопросы. Марго была в бешенстве. Затем успокоилась. Так, постепенно, между сестрами наступило что-то типа перемирия. Иногда они даже разговаривали на равных. Раз в несколько месяцев. По две-три минуты. Потому что, как бы Лина не преуспела в стойкости, Марго она все равно терпела с трудом.
В то утро Лина, как обычно, стояла перед зеркалом и смотрела в него остановившимся взглядом. Так происходило почти что каждое утро. Она просыпалась и вставала быстро, без проблем, но потом, уже умывшись и почистив зубы, уже сняв халат и собираясь одеваться, вдруг впадала в анабиоз и на минуту замирала на одном месте, глядя в никуда, и, соответственно, ничего там не видя. Затем, очнувшись, начинала одеваться, забыв напрочь все, что только что происходило в ее голове, все мысли, если они вообще были. В такие моменты Марго любила гаркнуть во все горло под ухо Лине и потом подло смеяться над ее растерянным видом. Но только не в этом году. Лина и прежде просыпалась достаточно рано, а тут организм ее, войдя в переломную пору, переставил внутренний будильник на час-полтора раньше, так что соня Марго еще смотрела свои цветные сны, когда Лина уже заканчивала завтрак.
В зеркале отражалась стройная фигурка, совершенно обнаженная, зато с трусами в руках. Механически Лина фиксировала свое изображение и даже отстраненно думала, что сбоку на трусах есть дырочка и надо или зашить ее, или просто выбросить трусы. Еще думала, что грудь могла бы быть и побольше, но еще есть надежда, что вырастет. А больше не думала ни о чем. Да и эти мысли, если их можно назвать таким серьезным словом, просто пролетали в ее мозгу подобно листьям в листопад – медленно и равнодушно. Затем она очнулась. Стала быстро одеваться. Спешить было некуда – летние каникулы еще не закончились, хоть и шли к концу, – но Лина не любила терять время. К тому же, на сегодня у нее были определенные планы, которые следовало еще хорошенько обдумать, а для этого она намеревалась сходить в магазин, дальний, что за почтой, то есть в пяти кварталах от дома, и по дороге как раз включить наконец мозг на полную мощность и выработать стратегию и тактику.
Три месяца назад, в мае, перед самым окончанием учебного года, ее угораздило – она влюбилась в старшеклассника Антона Гиля, первого красавца школы, спортсмена и ловеласа. Случилось это несчастье внезапно. До этого мая Лина, наоборот, с подругой Верой подшучивала