Когда смеется Кутх. Книга вторая. Часть первая. Роман Кузнецов
сформулировать слова благодарности, но не мог, от того смущался и замолкал. Как он быстро уходил, бережно прижимая к груди свое сокровище, словно боясь, что Дед Мороз передумает и заберет подарок обратно, стремясь уйти как можно дальше и там, в тишине, остаться один на один со своей мечтой. Как пропадал потом почти сутки. Как потом вернулся, довольный как слон после трехведерной клизмы. Принес лук, тщательно отполированный, в специальном чехле, и колчан со стрелами. Он молча подошел к атаману и отдал мешочек. Как выяснилось позже, в мешочке было три старинных золотых монеты, на каждую из которых можно было купить сотню самых дорогих луков, что лишний раз свидетельствовало об абсолютной непрактичности Маугли. Атаман пытался вернуть монеты, но Рахман наотрез отказался. Он пребывал в прекрасном расположении духа и был готов возлюбить весь мир. Бригадир попросил продемонстрировать свое умение владеть стрелять. Рахман не стал ломаться. Увиденное настолько поразило атамана, что он сильно усомнился в преимуществах современного оружия. С пятидесяти шагов Рахман за три секунды тремя стрелами поразил три средних размеров яблока. При этом применил невиданную технику скоростной стрельбы. Стрелы он держал не в колчане, и не перед собой, как показывают в фильмах, а между пальцами. Движения были быстрыми, но плавными и очень расчётливыми. Закончив стрельбу, Рахман заявил, что он сейчас не в форме, а вот раньше он мог держать в воздухе одновременно до пяти стрел и со ста шагов попадал в воробья. Ну а на последок он добил атамана, поразив цель, спрятанную за «мертвым» препятствием. Он пустил стрелу по очень крутой, почти вертикальной траектории, и что, самое удивительное, попал. После чего он довольно крякнул и заявил, что именно так он выиграл спор у лучшего стрелка Хазарского каганата.
Третий, младшенький, с позывным Паук, был похож на своих старших товарищей как попугай на орла. Те двое были воинами, странными, но явно хлебнувшими военной романтики большой ложкой. На их фоне рыжий юнец казался недоразумением, чуждым элементом, по причудливому стечению обстоятельств втянутым в какую-то большую игру, сути которой он не понимал, хотя играл в нее с полной самоотдачей. Он хвостиком ходил за старшими и выполнял все их поручения. А уж они то его держали в черном теле. Особенно изгалялся Рахман. Он заставлял юношу по четыре – пять часов в день заниматься странной гимнастикой, напоминающей причудливую смесь йоги, кунг-фу и фехтования. Получалось у рыжего плохо, поэтому Рахман все время ругался, а иногда и бил своего ученика, от чего тот всегда ходил со свежими синяками и ссадинами. Доставалось ему и от Бригадира, но в значительно меньшей степени. Но рыжий не обижался и с удвоенной энергией брался за выполнение странных, находящихся на грани идиотизма, заданий. При этом рыжий постоянно экспериментировал и проявлял инициативу, за что также бывал частенько бит. К военной науке юноша