Тайное становится явным. Сергей Зверев
передела. В апреле 1865-го Александру наносится первый удар: в Ницце от спинно-мозгового менингита умирает старший сын, престолонаследник. Через год теракт: выстрел Каракозова у Летнего сада. Следующим летом – поляк Березовский, едва ли представляющий, с какого конца браться за ствол, умудряется сделать несколько выстрелов… Продолжаются реформы, к марту 81-го года царь переживает целую серию покушений. 1-го марта состоится финальное: некто Рысаков (по совместительству «народоволец») бросает в карету императора бомбу, но она не убивает царя. Император ловит ворон, прилетает вторая бомба, пущенная неким Гриневицким. Смерть глупа и мучительна…
– Насколько я знаю, Александр Третий тоже не стал бы жаловать Орден, – вставила Дина.
– Вы правы, милая леди, – похвалил старик. – В Капитуле оставались умные головы, понимающие, что дважды наступать на одни и те же грабли негоже. И на тринадцать лет уходят на дно, предоставив «Миротворцу» распоряжаться страной по своему разумению. Покуда крепится государственность и возвращается в быт и сознание утерянная с годами национальная самобытность, Орден занимается реструктуризацией. Зарабатывает деньги, укрепляет «партячейки». Между делом ускоряет течение болезни самодержца. К воцарению Николая «дубль два» уже готовы. Требуется немалое: мощная страна при слабом и безвольном императоре. Закопать рвы на Ходынке отнюдь не забыли, как уверяет нас история. Их просто не закопали… в чем, кстати, ярчайшая заслуга генерала Капельродова – одного из распорядителей церемонии коронации нового государя. Впоследствии их все же завалили – телами полутора тысяч несчастных, погибших в страшной давке… Странная штука в России, господа. Бурный рост экономики и полная политическая дестабилизация. Безвольный император неудачи своего правления списывает на «божью волю». «Нужно со смирением и твердостью переносить испытания, посылаемые нам Господом для нашего же блага…» – пишет он в своем дневнике. Убит министр просвещения, министры внутренних дел, финский генерал-губернатор, великий князь Сергей Александрович… Сокрушительное поражение в японской войне, которая не нужна ни царю, ни Ордену, но Капитул многозначительно молчит, и эшелоны, набитые раздетыми и разутыми солдатами, несутся на восток – навстречу «мукам и бесславию»… «Кровавое воскресенье», позорный мир с Японией, созыв Государственной думы – с частичным ограничением власти царя. «Господи, как больно и тяжело!..» – строчит Николай в дневнике слезоточивые писульки. Он не тиран, он слабый и внушаемый человек. Но реформы идут, в стране воцаряется относительное спокойствие. 1913-й год – год трехсотлетия дома Романовых – становится вершиной процветания империи, а Николай зарабатывает репутацию удачливого монарха. Ее не подмачивает даже начавшаяся через год мировая война – настоящий подарок судьбы для Ордена… Победа Антанты отдала бы России всю Восточную Европу, Черное море и проливы. Утвердившись в центре субконтинента, легко