Любовь-морковь и третий лишний. Дарья Донцова
генеральный спонсор, неужели в массовке стоять? Кстати, в отличие от Щепкиной Бурская отказывалась играть Джульетту, спокойно поясняла: «Мне не тринадцать лет, пусть молодые это играют». Вот Сонька вечно молодится да изображает нимфеток, не понимает, что смешна! Из-за чего она в тебя щеткой пульнула? Так и не понимаешь? – вернулась к старой теме Алиса.
– Не знаю! Я хотела пудру растушевать, сказала: «Тут комочки в морщинки забились», а она взбесилась, – недоуменно развела я руками.
Алиса схватилась за щеки.
– Комочки в морщинки! Вау, Лампа, ты с ума сошла! У Щепкиной личико пятнадцатилетней барышни, свежее, нежное, абсолютно гладкое!
Я захлопала глазами.
– Вовсе нет! Щеки ее покрывает «сеточка», у глаз глубокие «гусиные лапки».
– Дура ты, – ласково отозвалась Алиса, – ясное дело, Сонька старая обезьяна, сколько ей лет на самом деле – тайна, покрытая мраком. Она-то каждый раз разные цифры называет от двадцати до тридцати пяти. Мадам Щепкина, кстати, она к тому Щепкину никакого отношения не имеет, тратит безумные деньги на «морду лица»: ботокс, подтяжки, шлифовки, коллагеновые инъекции… Хочет юной девушкой выглядеть, но получается плохо. Ты ее в самое больное место уколола! Комочки в морщинках! Удивительно, что жива осталась. Да уж, нажила ты себе врага!
– Глупо получилось, – пригорюнилась я.
– Язык за кулисами прикуси, – деловито сказала Алиса, – много не болтай, больше слушай, улыбайся и сыпь комплиментами, упаси бог, кому-то правду сказать: «Вы, дорогая, сегодня плохо выглядите, мешки под глазами, щеки на груди лежат».
– Мне такое и в голову не придет!
– Да? А про комочки взбрело.
– Случайно.
– Вот и постарайся больше подобных ляпов не допускать.
– Конечно, конечно, скажи, а почему ты считаешь, что именно Жанна отравила Тину?
– А кто еще? – вытаращилась Алиса. – Врагов у Бурской не было, так, сплетничали потихоньку, обсюсюкивали ее новую шубу или серьги, но ненависти на нее не держали. Вот Нику Оболенскую или Соньку охотники придавить бы нашлись, те жуткие стервы. Только у Жанны достойный повод был!
– Какой? – безнадежно поинтересовалась я, уже зная ответ.
– У Тины ухажер имелся, – пояснила Алиса, – а Жанна его отбить надумала, что еще раз о ее дурости говорит! Небось не получилось по-хорошему Павлика заполучить, вот и насыпала сопернице яду. Жизнь – покруче театра будет! Она Бурскую отравила, а потом решила спектакль разыграть, позвонила мне утром, в восемь…
– Кто? – подскочила я.
– Кулакова, – пожала плечами Алиса, – на мобильный звякнула сегодня и, словно ничего не случилось, заявляет: «Скажи, Алисик, где ты бронзовую лампу на днях купила? Мне такую же охота!»
Алиса, остолбеневшая от подобной наглости, воскликнула:
– Жанна, ты где?
– В раю, – захихикала девица, – в самом настоящем!
– Тебя ищут!
– Меня? Кто?
– Все! –