Оставь компас себе. Петр Альшевский
мальчишку, чтобы глазами мне и опорой? подросшего я бы взял, но аисты разносят младенцев, десятилетнюю тушку аист не допрет, надо мной хлопанье крыльев, свист чего-то сброшенного, об воду оно шлепнулось! Спикировало в овраг.
Слушайте, вы плавать умеете?
Ответом меня не удостоили. Неуважение или убился он, бедненький. Кто же кого, интересно, выронил? орел козленка, аист ребенка, повышенная тактильная чувствительность! подобное я о себе не думал, но ко мне притронулись, и я весь затрясся. Потому что неожиданно было. Ткнулось мне в ногу, а что… да Тефтончика морда! Тигры его не загрызли – в порядке он, поганец. Косточку тебе, дураку? Косточка тебе будет, когда я тигра прикончу, топором порублю – вслепую им прикладываюсь, кровью забрызгиваюсь, ошметки! фонтанчики! нам бы, Тефтончик, несчастного прилетевшего из оврага спасти. Лыжную палку из дома мне притащи.
Я ее протяну. Ему, ей, матросу, вертихвостке – он за нее схватится. Он, она, оно – я дерну и вытащу.
В твоих зубах его надежда живым вернуться в жизнь дурную!
Благородное негодование Тефтончик у меня не вызвал – палка у меня и я, отчетливо уведомляя, что над оврагом появилась спасительная палка, ловлю на нее руку, лапу, что у тебя есть, тем и хватайся, вытягивание мне не порть, отменно придуманное и грамотно реализуемое результатом должно увенчаться – я жду поздравлений, а не молчания. Вцепись, и я почувствую. Почувствовав, потяну. Текущие дела у меня героические, спасение жизни, с религиозным рвением палкой вожу: для охвата площади палка у меня предельно налево, до упора направо, возможность за нее ухватиться имеется у вас, где бы вы ни захлебывались! ширину я даю правильно, а быстроту, нет, неправильно – если она, чья-то рука, из воды и выдвинулась, ухватиться за мою палку она не успевает.
Палкой ты так стремительно, что будто бы ради увеселения ты. Глазами мучений не видишь, но сердцем блаженствуешь.
От Феи Поющих Гробов я бы с налетом равнодушия, но от тебя, Фея Столовая… при всей неограниченности моей коленнопреклоненности позволь мне резко выступить против. Помышления меня захомутали светлейшие. Лыжным инвентарем из беды выручить! К ангелу я ближе, чем тобой из твоей дали узревается. Подустал, но палкой двигаю, начатое продолжаю, прокаленный положительными излучениями Созвездия твоего! один из столпов надземного, но и земного братства непримиримых врагов эгоизма. Тело разнылось, но я ему не передышку – перенапряжение я ему!
Стоять с палкой над оврагом я могу до бесконечности.
Подломившись, мне никого не спасти, а спасти я должен.
Без меня мрак не разомкнется, пробившееся дыхание зальется и забьется…
Вопрос, спасу я или не спасу, для меня архиважен.
За его спасение мне проще бы помолиться, но молитвами сыт не будешь! я о собственном насыщении. Об удовлетворении тщеславия, если хотите. Он слепец, но он спасает, в самомнении до небоскреба вздымается – заприметившие опускающуюся к ним