Русская философия. Анализ истории. Том 2. Часть 2. Небольсин Евгений Анатольевич
только в условиях, удаленных от Рая. Сам по себе порядок, если он наделен стабильностью, то это живое, только на ином языке выражения. То есть, когда Бог ограничивает Своё влияние, то тогда уже необходимо следовать определённым правилам бытия, ибо востребованная жизнью прежняя полнота Божественного⁵⁹, на выразительном языке сферы выражения исчислений, имеет вид только постепенной последовательности – так возникает структура и вот так соотносятся хаос и порядок в Боге. Остается только правильно увидеть и выделить из всего сонма математических и физических доктрин это Божественное. Возвращаясь к тому же примеру живописи нужно сказать, что на всех картинах мира Солнце будет изображено только кружком или светлым пятном, а все изображённые события или просто природа – ни что иное как множественные дефиниции проявления солнечной активности в земных условиях. Не смотря на это, картина, являясь набором разноцветных красок, несет в себе глубоченную мысль изображенного сюжета. Так мы видим солнечный диск через то, что им порождено в условиях нашей планеты – растения и живые существа. Нам остается правильно выделить и отделить изображённое Солнце на этих картинах от всего остального проявления жизни, как следствия и результата солнечного влияния. Перед наукой, причём любой, стоит та же самая задача – она ищет начало начал изучаемого ею явления, а ещё более доходчивее – ищет источник. Всякая наука неизбежно богословствует. Да математика видит, но только фиксирует или проводит нам информацию о явлении. Она видит хаос, а мы видим в этом хаосе порядок, как свойство жизни. Также как для видеокамеры нет различия в содержимом, которое оная фиксирует и передает на дисплей оператора. Там могут быть животные и автомобиль, и деревья или просто камни – все это хаос, точнее один из возможных проявлений хаоса. Просто подобное видит свое подобие и познается нами своим же подобием в нас⁶⁰. Разбирать этот хаос понятий – это опять остается уже в компетенции чисто нашего человеческого сознания, ибо человек ведает о Боге и созерцает мир с той позиции, о которой вычислительная машина не ведает, ибо мертва есть по сути. Она просто может более быстро и качественно выполнять некоторые специфические операции, не противоречащие законам хаоса, пребывающих в его пределах. Вот так работает наука и вот так оная богословствует. Кстати в этом же её злейшая опасность, которая породила катастрофы последних трёхсот лет бытия человечества.
12. После сказанного, очевидно, что отражение Божественного в любой научной доктрине никак нельзя наделять сложностью формулировок и определений о первопринципе формирования, ибо в реальности дело обстоит как раз иначе – все самые глубокие и даже бесконечные усложнения, адекватно явленные взору в бесконечных разрабатываемых доктринах, свидетельствуют и призваны свидетельствовать о свойстве Абсолюта и заключенной в Его простоте бесконечной многогранности только уже на дальних эволюционных подступах становления Вселенной, где развитие оказывается