Иерусалим. Биография. Саймон Себаг-Монтефиоре
В самом раннем из дошедших до нас христианских текстов – Первом послании к фессалоникийцам (жителям города Салоники, грекам-язычникам, обращенным в христианство) – он возлагает на евреев вину за убийство Иисуса и древних пророков. Павел считал, что обрезание, знак завета евреев с Богом, обязательно для них, но совсем не подходит для язычников: “Берегитесь псов, берегитесь злых делателей, берегитесь обрезания, потому что обрезание – мы, служащие Богу духом и хвалящиеся Христом Иисусом, а не на плоть надеющиеся”. Он гневно обличал христиан-неевреев, желающих обрезаться.
В этом Иаков и пресвитеры иерусалимской общины не были согласны с Павлом. Но пусть они видели и знали Христа лично, Павел все же настаивал: “Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос”. Он утверждал: “Я ношу язвы Господа Иисуса на теле моем”. В 58 году Павел снова прибыл в Иерусалим, чтобы проповедовать среди иудеев.
Павел в сопровождении Иакова пришел в Храм, чтобы, как настоящий еврей, совершить очищение и помолиться, однако его опознали какие-то иудеи, видевшие, как он проповедует во время своих путешествий. Римскому центуриону, который отвечал за порядок в Храме, пришлось спасать Павла от толпы линчевателей, жаждавших растерзать его. Когда же Павел вновь начал проповедовать, римляне решили, что он тот самый беглый лжепророк, египетский еврей, ускользнувший в свое время от Антония Феликса. Павла заковали в цепи и отвели в крепость Антония, чтобы там подвергнуть бичеванию. “Разве вам позволено бичевать римского гражданина, да и без суда?” – спросил Павел. Центурион был совершенно ошарашен, узнав, что этот проповедник с безумным взором – гражданин Рима, имеющий право апеллировать к суду самого императора. Римляне разрешили первосвященнику и Синедриону допросить Павла на глазах у разъяренной толпы. Его ответы были сочтены столь оскорбительными, что Павла снова чуть было не разорвали на куски. Центурион охладил страсти, отправив Павла в Кесарию Приморскую.
Действия Павла, возможно, сильно повредили иудео-христианской общине Иерусалима. В 62 году первосвященник Анания, сын того самого Анны, что судил Иисуса, заключил под стражу Иакова, подверг его допросу в Синедрионе, и в результате Иаков был сброшен с “крыла Храма” – вероятно, с того самого юго-восточного угла Храмовой горы, где его брата в свое время искушал Дьявол. После этого Иакова забили камнями, причем он продолжал молиться до тех пор, пока какой-то суконщик своим вальком не нанес ему последний, смертельный удар[76]. Иосиф Флавий, живший тогда в Иерусалиме, называет Ананию “дикарем” и свидетельствует, что большинство иудеев были совершенно потрясены этой расправой: брат Иисуса был чрезвычайно уважаемым человеком. Царь Агриппа II немедленно лишил Ананию сана. У христиан же начало складываться нечто вроде династии: Иакову в качестве главы общины наследовал его двоюродный (или единокровный) брат Симон.
Между
Голова Иакова была погребена вместе с головой его тезки – апостола Иакова Зеведеева, казненного Агриппой I, – на месте, где сейчас стоит главная армянская церковь Иерусалима, собор Святого Иакова (который поэтому было бы правильнее называть собором Святых Иаковов). Однако головы Иакова, брата Господня, каким-то образом оказались и в различных реликвариях Европы: в частности, одна из них была обнаружена в X в. в Испании и стала объектом крайне популярного паломнического культа в Сантьяго-де-Компостела – городе, который и сегодня привлекает сотни тысяч пилигримов.