Простое чувство. Мария Барская
моя прочла и почему-то ужаснулась. У нее прямо лицо пошло красными пятнами, хотя ничего страшного в моем произведении не было. Наоборот, это была трогательная история о том, как все мы должны беречь природу. Учительнице моей безумно понравилось. Ей, но не моей маме.
Аккуратно сложив листочек с моей писаниной, она прямо при мне порвала его. У меня от потрясения полились слезы.
– Таисия, это ужасная сказка, – отчеканила моя бескомпромиссная мать. – Главное, бабушке не рассказывай, что ты такое написала. Она очень расстроится.
Тут она и поведала мне первый раз теорию, что каждый человек должен заниматься своим делом. Я уже навзрыд плакала и, всхлипывая, промямлила:
– А может, это и есть мое дело.
– К делу должны быть талант и призвание, – с апломбом заявила мама.
До сих пор не могу понять, как она умудрилась разглядеть отсутствие или присутствие таланта в сочинении первоклассницы. Но приговор был суров:
– Таисия, ты к литературе бездарна. У тебя способности к физике.
Еще большая загадка! В первом классе о физике я имела представление куда более туманное, чем о литературе. Но, наверное, моей матери было виднее, а я в те годы еще не подвергала сомнению ее авторитет. Поэтому несколько последующих лет писала лишь сочинения, которые мне задавали в школе. И, кстати, получала за них сплошные пятерки.
Потом я опять не выдержала. Мне было десять лет, мы жили летом с бабушкой на даче. Я прочла «Затерянный мир» Конан Дойля и под сильным от него впечатлением принялась писать собственный фантастический роман.
Обратив внимание, что я, несмотря на великолепную погоду, часами просиживаю в своей комнате за столом, бабушка встревожилась:
– Вам разве в школе дали задания на лето?
– Нет, просто я…
К моменту нашего разговора у меня накопилось четыре исписанные мелким почерком школьные тетради.
– Вот, почитай, – протянула я ей начало своего детища.
Эпизод со сказкой у меня практически стерся из памяти. Как же я была глупа и наивна! Бабушка, нахмурившись, прямо в моей комнате села в кресло и начала читать. Я следила за ее лицом. Вскоре на нем воцарилось брезгливое выражение, с каким она обыкновенно убирала лоток за кошкой. Сердце мое сжалось от недобрых предчувствий.
– Да-а. – Отбросив тетрадку в сторону, бабушка наконец подняла на меня глаза. – Не ожидала я от тебя такого, внучка. Просто стыд. А еще девочка из интеллигентной семьи. Дедушка крупный физик, лауреат Государственной премии, а ты веришь в такую белиберду. Давай-ка мы с тобой, Тася, это порвем и сожжем в камине. Чтобы никто случайно не увидел. А главное, твоя мама. Она ужасно расстроится. Дедушка, конечно, расстроился бы еще больше, но он, увы, уже умер.
Я тогда так и не поняла, о чем бабушка больше сожалеет. Что дедушка умер или что он уже не сможет как следует расстроиться по поводу моего бездарного сочинения? В общем, рукопись полетела в огонь, а писательская карьера моя снова прервалась на много лет.
Потом,