Простое чувство. Мария Барская
нашей помощью у всех получается, кого мы, конечно, выбираем.
Я поняла, что в «Атлантиде» не страдают от ложной скромности. Впрочем, какая разница. Меня выбрали, мои романы хотели печатать, и я была счастлива.
Псевдоним мы придумывали вместе с Лялькой.
– Ты, можно сказать, моя литературная крестная мать, в издательство меня заставила идти, вот я и хочу псевдоним в честь тебя, – заявила я.
– В смысле имени или в смысле фамилии? – уставилась на меня Лялька.
– Естественно, имени. Фамилия точно не подойдет. Они потребовали ярко выраженную русскую.
– Ну, тогда мое имя сгодится. Только, по-моему, Людмила для литературного псевдонима скучновато.
– Да вот мне тоже так кажется, – согласилась я. – Я-то хотела для живости Лялей назваться.
– Какой-то детский псевдоним. Ты же, Таська, не сказки пишешь.
– Сказки, но только не детские. А от чего еще Ляля сокращенно бывает? – продолжала я размышлять вслух.
– От Ольги, от Елены… Погоди-ка. – Она кинулась к стеллажу. – У меня ведь есть книжка про имена. Давай почитаем. Вдруг попадется что-нибудь интересное.
И нам попалось имя Евлалия.
– Такое необычное! – восхитилась Лялька. – Во-первых, сразу запоминается; во-вторых, ни у кого из нынешних писательниц наверняка такого нет; в-третьих, ты погляди, что оно означает в переводе с греческого. Красноречивая! – воскликнула она. – Для будущей великой писательницы лучше не придумаешь.
Я тоже оценила наш выбор. Теперь красноречивой Евлалии осталось придумать русскую фамилию.
– Может, Иванова? – предложила я.
– Банально и примитивно, – поморщилась Лялька.
– Ну, Петрова, Сидорова… Они просили русскую и попроще.
Фамилию мне придумал Персик – Лялькин шикарный палевый перс. Вспрыгнув на стол, он замяукал дурным голосом.
– Совершенно верно! – воскликнула я. – Ты, Персик, гений. Евлалия у нас будет Котова.
– Евлалия Котова… – задумчиво, словно пробуя словосочетание на зуб, проговорила Лялька. – А ведь звучит.
В «Атлантиде» тоже сказали, что звучит. Ярко, по-русски и душевно. Так состоялось мое второе рождение.
Первая моя книжка прошла совершенно незаметно, и я радовалась, что скрыта под псевдонимом. Писать, однако, я продолжала, ибо в издательстве по моему поводу царило полное спокойствие. Проект мой никто закрывать не собирался, а мне говорили: «Наберитесь терпения, все идет нормально».
Успех я ощутила по выходе шестого романа, когда, случайно зайдя на соседнюю кафедру, увидела свою книгу в руках у лаборантки. Она читала взахлеб.
– Интересно? – словно бы невзначай полюбопытствовала я.
– Очень! – Она отвела от текста осоловелый взор. – Легко читается, и прямо как в жизни. У меня все подруги Евлалию Котову обожают. Вот. – Она продемонстрировала мне мое собственное творение. – Это уже ее шестой. И пять предыдущих у меня тоже есть. Хочешь, Тася, завтра тебе принесу?
– Сама