Месть Аскольда. Юрий Торубаров
был буквально завален всевозможной снедью. На огромных блюдах красовались дичь, рыба, мясо в виде запеченных ножек… В кувшинах – медок, квасы, разные другие напитки… От нарезанного огромными ломтями хлеба еще исходит печной запах.
– Так ты все же думаешь, что это был Василий? – продолжал князь, энергично двигая челюстями.
– Я надеюсь, что Гол увел всех ребят, в том числе и Василия. Гол скоро должен быть здесь. Но я не могу оставаться в твоем городе, пока не выясню, что с моим князем.
Такая забота о своем господине пришлась Михаилу по душе. Он одобрительно кивнул:
– Вот и подожди его. Ты же сам говоришь, что Гол скоро вернется.
– Сил ждать нет. Да и время сейчас опасное, всякое может случиться. А я не могу найти себе места, как представлю, что князь сидит где-нибудь в половецкой юрте и ждет, когда какой-нибудь Буд продаст его в рабство.
Князь обтер усы, отрок тотчас подскочил к князю и вопросительно уставился на него.
– Воды, – буркнул хозяин.
Взяв поднесенный кубок, он сделал несколько больших глотков. Отдышавшись, откинулся на спинку кресла.
– Если бы мальчонка был у Котяна, тот давно бы прислал гонца и заломил бы такой куш, что не приведи, Господи. Раз его нет, значит, и Василия там нет, – он посмотрел на княгиню, у которой уголки губ задрожали, и закончил, сладко зевнув: – И ехать туда не следует. Пойду-ка я, матушка, прилягу, что-то ко сну потянуло. – Он поднялся, с грохотом отодвигая кресло. – Я потом тебя кликну, – и посмотрел на Аскольда, уходя. – А пока отдыхайте.
Пропустив князя с княгиней, из гридницы вышла и чета Сечей. В проходе они неожиданно столкнулись с человеком, который показался им знакомым. Взгляд его, которым он обшарил козельцев, был страшен: глаза горели, как раскаленные угли, источая ядовитый пламень неостывшей мести. Человек быстро отвернулся и заспешил прочь.
– Путша, – тревожно произнесла Всеславна.
– Не тревожься. Князь не даст нас в обиду, – успокоил Аскольд.
– И все же мне стало страшно, – призналась Всеславна, тесно прижимаясь к супругу.
Да, это был он, Путша, верный слуга княгини. Он вскоре вернулся. Убедившись, что никого нет, заспешил в ее опочивальню.
– Тебе чего? – строго спросила княгиня, подставляя девкам руки, чтобы они стянули с пальцев украшения.
– Да… тут… эти, – залепетал верный Путша.
Княгиня сразу поняла, о ком речь.
– Глаз с них не спускай.
Голос, каким она произнесла эти слова, ободрил Путшу.
Аскольду отдыхать не хотелось, и он решил наведаться к Зосиму, расспросить, не знает ли он, как добраться до половцев. Выходя из ворот, он нос к носу столкнулся… с Зубом.
– Неуж Аскольд? – неуверенно вымолвил тот, от неожиданности отступив на несколько шагов.
– Зуб?! – Сеча бросился к другу, крепко заключая его в объятия.
Они не услышали, как за воротами загремели засовы.
Когда прошли взаимные бурные проявления чувств, Аскольд рассказал о событиях, свидетелем которых был. Козелец, в свою очередь, поведал