Дорога горы. Сергей Суханов
– пахазат – шеланита – хатифата – михаэль…»
Орха шла вдоль рассеченного балками кряжа. У подножия одного из дальних холмов на другом конце долины белели дома. На этот раз Бен-Цион сам повернулся к Иешуа, улыбнулся и сказал, указывая рукой в сторону города: «Дофаим». Ему хотелось хоть как-то подбодрить юношу.
Иешуа кивнул головой. Он прислушался к голосам – те начали рассказ про Иосифа, которого братья из зависти решили убить, бросили в яму, а потом продали мадиамским купцам, направлявшимся в Египет. Еще они говорили об Иегу, сыне Иегошафата, преследовавшем иудейского царя Ахазияху на возвышенности Гур, что при Ивлеаме. О том, как Ахазияху бежал в Мегиддон и умер, проклятый пророком Элияху за поклонение Аккаронскому божеству. О посрамлении Элияху жрецов Ваала с помощью огня, который Всевышний послал на воздвигнутый пророком алтарь. И об Ахаве, царе Исраэля, прежде поклонявшемся богомерзким идолам, но прозревшем благодаря увиденному чуду.
Скаты сопок скрывались под пологом густого леса. Рощи дикорастущего вечнозеленого олеастра сменялись тронутыми осенью дубравами, а те – зарослями желтеющего миндаля и тамариска. Покрытые высокой травой луга чередовались с фруктовыми садами – яблоневыми, сливовыми, персиковыми – среди которых тут и там возвышались сикоморы и теревинфы.
Вскоре с правой стороны показалась древняя Бетулия. Голоса снова заговорили: «И приказал Олоферн рабам своим, предстоявшим в шатре его, взять Ахиора, отвести его в Ветилую и предать в руки сынов Израиля. Рабы его схватили и вывели его за стан на поле, а со среды равнины поднялись в нагорную страну и пришли к источникам, бывшим под Ветилуею»107.
Наконец, орха дошла до края долины. Узкое ущелье соединяло ее с равниной Эмек Изреель, простиравшейся от хребта Гилбоа до берегов моря Ям-Ахарон. У выхода на равнину лежал окруженный песчаными дюнами и рощами финиковых пальм город Енганним.
Бен-Цион сказал, что в центре города бьет ключ, но они туда не пойдут, потому что за воду придется дорого заплатить. Остановиться на длительный привал и напоить мулов решили у ручья Эйн-Харод за городом Изреелем. Палестинцам предстояло пройти почти два парасанга по прекрасной ровной местности.
И вот караван вышел из теснины. У Иешуа захватило дух от открывшегося перед ним простора. Впереди возвышается каменистый кряж Гилбоа, над которым повисла всклокоченная шапка облаков. Справа, насколько хватает взгляда, тянутся величественные цепи Шомрона, а слева простирается плато, в синих далях которого едва угадываются очертания горы Хар-ха-Кармел.
За Енганнимом дорога разветвлялась. Один путь шел в сторону приморской долины Эмек Кишон, где у города Мегиддо соединялся с древним караванным трактом из Финикии в Мицраим. А другой вел к Изреелю и далее через Шунем и Нацрат к нагорью Ха-Галил-ха-Эльон.
Пески Енганнима скоро сменились плодородной землей. По безлесной равнине тут и там виднелись деревушки, окруженные полями. Везде кипела работа. Вот осел тянет
Книга Иудифи, 6: 10-11.