Дорога горы. Сергей Суханов
к выполнению своих обязанностей. День отдыха – первый день Праздника кущей – остался позади. Но время наступило горячее: жатва в самом разгаре, виноград ждет своей очереди на винном дворе, а в оливковой роще все готово к сбору урожая. Иосеф не позволял работникам отдыхать в течение всех семи дней праздника, как это делали безземельные горожане. Большое хозяйство требует непрерывного тяжелого труда.
Постепенно дом и его окрестности наполнялись звуками повседневной жизни. Из стойла, расположенного во внутреннем дворе рядом с воротами, доносилось мычание коров, блеяние коз и овец, ожидающих облегчения раздувшегося от молока вымени. В кузне глухо и ритмично заработал молот. Затем в дело вступили вспомогательные молоточки, наполняя радостным звоном предрассветные сумерки. С крыши послышался шорох каменного катка: слуга утрамбовывал заплату из сырой глины на раскрошившейся кирпичной кладке.
От ворот потянулись стайки работников с серпами и граблями в руках. Одни поденщики шли к полю, засеянному льном, другие направлялись к пшеничному полю, а третьи к чечевичному. На делянке, где сжали чернуху, черный тмин, ток устроили прямо между снопами. Там махали палками. А на пшеничном гумне мулы натужно тянули харуц – толстую молотильную доску с железными шишками. Кое-где на полях оставались несжатые островки. Иосеф свято чтил предписания Закона: «Когда будете жать жатву на земле вашей, не дожинай до края поля твоего, и оставшегося от жатвы твоей не подбирай»46.
Показалась повозка, запряженная парой волов. На ней стоял огромный медный чан с кровью жертвенных животных, которых накануне умертвили в Храме. Иосеф, как лицо, приближенное к первосвященнику, имел возможность покупать ее за символическую плату. Свежая кровь – лучшее удобрение. Но его могут позволить себе только богатые люди, а бедняки довольствуются речным илом, навозом или голубиным пометом.
Поместье Иосефа располагалось неподалеку от Иоппийской дороги. Отсюда до отчего дома в Рамафе рукой подать – всего сорок стадиев. Все окрестные холмы и луга в праздничные дни пестрели разноцветными шатрами паломников, которые не смогли найти пристанища в Иерушалаиме или по причине большого семейства предпочли сельский простор тесноте городских кварталов. Иногда порывы ветра доносили до поместья звуки ритуального пения и игры на музыкальных инструментах. Иосеф знал, что это ненадолго, и по окончании праздника караваны потянутся обратно в сторону своих селений. А еще через пару дней о былом столпотворении будут напоминать только обрывки ткани да глиняные черепки по обочинам дороги – следы неизбежных потерь при любом дальнем путешествии.
Старая оливковая роща отделяла виллу Иосефа от тракта. Приземистые бугристые стволы топорщились редкими ветвями. Шапки мелких остроконечных листьев окутывали деревья словно легкая дымка. У некоторых олив были сдвоенные стволы. Казалось, что их половинки когда-то давным-давно прильнули друг к другу в порыве нежности, да так и застыли, обнявшись. Среди деревьев ходили работники и колотили палками
Книга Левит, 19: 9.