Василий Теркин. Петр Боборыкин
ему.
Держа его голову в своих руках, Серафима спросила его:
– А ты мне не скажешь, Вася, надолго ли ты туда, в Царицын? Ведь ты едешь к тому господину?
По его письмам она знала, что он сделается пайщиком товарищества и надеется еще к концу макарьевской ярмарки приобресть пароход.
– С неделю это возьмет, Сима.
– И сколько тебе не хватает денег? – горячо спросила она.
– Что об этом толковать?!
Он не любил вводить женщин в свои расчеты, считал это недостойным стоящего мужчины.
– Почему же ты не хочешь? – порывисто спросила она. – Думаешь, я тебе в этом не помощница?.. Нет, Вася, я хочу все делить с тобой. Не в сладостях одних любовь сидит. Если я тебе полчаса назад сказала, что без обеспечения нельзя женщине… верь мне… сколько бы у меня ни оказалось впоследствии денег, я не для себя одной. Чего же тебе от меня скрытничать!
– Да я и не думаю, – мягко выговорил Теркин. – Тысяч всего двадцати не хватает. Остальное мне поверят!.. Заработаем духом!
– Двадцать тысяч, – глухо и вдумчиво произнесла Серафима. – Спасибо, что сказал.
Она стала его целовать много-много. Теркин отвел ее обеими руками за плечи и сказал прерывисто:
– Сима! Довольно!.. Так нельзя. Пожалей меня!..
– Прости, жизнь моя, прости!
– Проводи меня.
Теркин встал, и она тотчас же поднялась.
Оба пошли оттуда быстро и молча. Он чувствовал, что Серафима войдет к нему. Был уже одиннадцатый час. Везде стояла тишина, и только из увеселительного сада, где они когда-то встретились, донесся раскат музыки.
Серафима у крыльца гостиницы припала головой к его плечу, и у нее вырвался один возглас:
– Вася!..
Пароход «Бирюч» опять пробирался по сомнительному плёсу, хотя и шел к низовьям Волги и уже миновал две-три больших стоянки.
Рано утром, на заре, он тронулся с последней ночевки, где принял несколько пассажиров.
В числе их был и Теркин. Он спал до пяти часов и, когда стало уже вечереть, вышел на палубу.
Проходили мимо гористых берегов, покрытых лесом почти вровень с водою. Теркин сел у кормы, как раз в том месте, где русло сузилось и от лесистых краев нагорного берега пошли тени. – Василию Ивановичу! – окликнул его сверху жирным, добродушным звуком капитан Кузьмичев. Как почивали?
– Превосходно! – ответил Теркин и два раза кивнул ему головой.
Капитан прохаживался по правому кожуху и курил.
– Вот опять к нам угодили. Весьма рад.
– И я также, – ответил ему Теркин в тон.
Ему в самом деле было приятно, что он совершенно неожиданно попал на «Бирюч». Ему казалось только странным, почему этот пароход так поздно пришел в тот губернский город, где он сегодня чем свет сел на него.
– Вы, нешто, где застряли? – крикнул он снизу вверх капитану.
– И весьма!..
– Где же?
– У села Работок. С колесом вот с этим беда приключилась. Целую неделю