Жертва вечерняя. Петр Боборыкин
сжавши губы. Сложена она, как кормилица. И все жантильничает: головку направо, головку налево…
Вдруг среди общего молчания обращается ко мне:
– Какую я прелестную статью прочла вчера о Спинозе.
– О чем? – чуть не вскрикнула я.
– О Спинозе.
И глядит на меня, улыбаясь во весь рот… Спиноза! Что это такое Спиноза? Меня просто взорвало. Этакая дура? Однако я покраснела, кажется.
Меня выручил Поль.
– Вы не читали Спинозы, – начал он паясничать.– Que je vous plains, madame [6].
Все рассмеялись.
Плавикова хоть бы моргнула. Сидит и млеет как купчиха.
Меня это и смешило, и раздражало. Я все-таки не знала, что такое Спиноза; а спрашивать у этой педантки я, конечно, не желала.
Все разбрелись. Я таки взяла и осталась со Спинозой. Хотела напотешиться над ней хорошенько.
– Где же вы прочли статью? – спросила я тоном смиренной девочки.
– Если хотите, я вам пришлю.
И опять улыбается как купчиха. Она совсем, кажется, и не поняла, что ее подняли на смех.
– В журнале каком-нибудь?
– Да, в Revue des deux Mondes. Я могу вам дать и Куно Фишера.
Это меня окончательно взбесило.
Спиноза, Куно Фишер, – что это за звери такие?
– Я ведь в ученость не пускаюсь, – сказала я ей, как Николай мой выражался, "в упор".
– А вы разве меня считаете ученой?
– Вы говорите о таких предметах…
– Ах, Боже мой, кто ж этого не знает.
Я пересилила себя и выговорила:
– Да вот я не знаю, первая.
– Вы, может быть, забыли?
Этот вопрос отзывался, кажется, насмешкой. Взглянула я на нее: улыбка телячья, но не язвительная.
– Я не могла забыть, потому что я никогда и не слыхала про вещь, которую зовут Спинозой.
– Вещь! Ха, ха, ха!
Впрочем, она сейчас же удержалась, положила мне руку на колени и немного отеческим тоном проговорила:
– Есть много интересных предметов… на них не обращают внимания в свете. Я вам пришлю эту статью: она очень мило написана.
Из деликатности Плавикова не сочла нужным обучать меня тому, что такое Спиноза. Деликатность деликатностью, а мне все-таки было досадно, что я осталась ни при чем, не умея даже сообразить: что бы это такое было "Спиноза"?
– Мы с вами встречаемся, – заговорила сладким тоном Плавикова, – а совсем почти незнакомы друг с другом.
– Помилуйте, я буду очень рада, – сболтнула я, не знаю зачем.
Эту фразу она выговорила, краснея и пожимаясь. К ней жантильность идет, как к корове седло. Тут я почувствовала, что над этой женщиной следует смеяться. Я сидела перед ней, как невежда; но я была все-таки искреннее.
– Вы много читаете, – сказала я ей и тотчас же подумала: если ты, матушка моя, возишься все с учеными и сочинителями, так зачем же ты обиваешь пороги у всех, только бы тебе попасть в большой свет?
– У меня есть свой особый кружок, – запела она и завертела головой. – Я не могу расстаться с воспоминаниями своей
Как мне вас жаль, мадам