Пролог истории. Паулюс Хичхок
ним, из-за чего он отвлекся от очерков, которые держал, и только согласился:
– Я тебя понимаю, Мария, – он перелистнул страницу, – не слишком правдоподобно?
– Да… То, что там написано – невероятно.
– Неужели? – с толикой иронии в голосе, как в их первое знакомство, спросил мистер Мортье.
Немного скривив губы и подняв от удивление брови, Мария отошла от мужчины и сев на свою кровать, ответила вопросом на вопрос:
– Вы знаете летопись «Тысячи лет»? – и не дожидаясь ответа, продолжила, – Наверняка знаете. Так вот. Все существа, все феномены, описанные здесь, были там! А эта книга написана только двадцать лет назад. Это всё легко может быть вымыслом на основе легенд тысячелетней давности!
Пусть её голос был твёрд, но сама Мария говорила только от своего лица рационалиста. Разум понимал, что нет реальных фактов существование подобного корабля, но какие-то шестеренки в механизме её, казалось, твердых убеждений давали сбой, после чего проскальзывали убеждения, что это не вымысел. Это правда. Просто у неё нет фактов. Но корабль–правда.
– Ты считаешь, что только из-за того, что все существа и события, написанные в летописи, есть и в этих очерках, делает их вымыслом?
– Да. Ведь всё, что написано в летописи – было тысячу лет назад.
– И рисунок в столовой тоже вымысел? – иронично подметил Мортье.
– Не знаю… Может это обычная краска? – вопросом отмахнулась от слов мужчины девушка.
Липкое чувство несправедливости затрепетало в груди Марии ещё сильнее. Да что же это такое?!
– Ясно, – Мортье отдал, придерживая двумя руками книгу собеседнице, а затем, когда та взяла её, лег на кровать и закрыл глаза.
Мария ждала продолжения разговора, но долгая тишина поставила жирную точку в этой беседе. Девушка открыла книжку и словно пытаясь найти то, что не заметила в первый раз, начала пробегать глазами по строчкам этих невероятных очерков. Вновь было слышно только звук дождя, топивший улицы города и редкие удары молотка работников, старательно выполнявшие свою нелегкую работу. Взяв пример с мистера Мортье, девушка легла на кровать и вчитывалась, постоянно прокручивая в голове мысль о вере, не имеющая доказательств. Снова и снова натыкаясь на убеждения что это неправда, она не признавала её полной победы в каждой попытке. Её волны сомнения всё дальше и дальше пробивались на сушу рационализма, пропитывая его догадками молодой девушки и вскоре перевоплощаясь в мысль, незаслуженно забытого мифа, являющимся примером доблести и отваги всем людям, живущим сейчас в этой стране и за её пределами.
***
Однако хорошо обоснованные сомнения всегда укрепляются в голове лучше, чем собственные умозаключения, никак, даже косвенно, не закрепляющиеся в действительности. Но ни то, ни другое не хотело сдавать позиции, порождая конфликт, в котором всё только больше запутывалось. Аргументы терялись в создаваемом хаосе и постоянно меняли противоборствующие стороны, делая беспорядок ещё более