Полет сокола. Дафна Дюморье
синьор, – сказал он.
– Прошу прощения, синьор, – ответил я. – Я впервые в Руффано и шел без особой цели.
Взгляд его косых глаз всегда приводил меня в замешательство: я не знал, смотрит он на меня или нет.
– Лестница Оньиссанти, – сказал он, показывая рукой на ступени. – Часовня Оньиссанти.
– Да, – сказал я, – вижу.
– Вы хотите осмотреть часовню, синьор? – спросил он. – Ключ у моей соседки.
– В другой раз, – возразил я. – Не беспокойтесь, прошу вас.
– Никакого беспокойства, – заверил он меня. – Соседка сейчас должна быть дома. В сезон она открывает часовню в определенные часы. Сейчас это ни к чему.
И прежде чем я успел его остановить, он крикнул в окно небольшого домика перед часовней. Окно открылось, и из него высунулась голова пожилой женщины.
– В чем дело, синьор Джиджи?
Джиджи, так и есть. Именно это имя было на вывеске сапожной мастерской. Нашей кухаркой была Мария Джиджи.
– Посетитель желает осмотреть часовню! – крикнул он и стал ждать, пока женщина спустится вниз.
Окно с шумом захлопнулось. Я чувствовал себя незваным гостем.
– Прошу прощения за беспокойство, – сказал я.
– К вашим услугам, синьор, – ответил он.
Я был уверен, что косые глаза внимательно меня рассматривают. Я отвернулся. Через несколько секунд дверь открылась и появилась женщина со связкой ключей в руках. Она отперла дверь часовни и знаком предложила мне войти. С притворным интересом я смотрел по сторонам. Главной достопримечательностью часовни были восковые скульптуры святых мучеников. Я помнил, как меня приводили сюда в детстве и однажды служитель отчитал меня за то, что я хотел потрогать их руками.
– Великолепно, – заметил я, обращаясь к наблюдавшей за мной паре.
– Таких больше нигде нет, – сказал сапожник и, о чем-то вспомнив, добавил: – Синьор сказал, что он не из Руффано?
– Нет, – сказал я. – Я приехал из Турина. – Инстинкт подсказал мне назвать родной город отчима, где умерла моя мать.
– Ах из Турина. – Казалось, он был разочарован. – У вас в Турине нет ничего подобного.
– У нас есть плащаница, – возразил я, – плащаница, в которую был завернут Спаситель. На ней до сих пор сохранились следы священного тела.
– Я этого не знал, – виновато заметил он.
Какое-то время мы молчали. Женщина звякнула ключами. Я снова почувствовал на себе взгляд сапожника и немного смутился.
– Благодарю вас, – обратился я к ним обоим. – Я увидел вполне достаточно.
Я протянул женщине двести лир, и она спрятала их в карман широкой юбки. Затем пожал сапожнику руку и еще раз поблагодарил его за любезность. Спускаясь по лестнице Оньиссанти, я почти не сомневался, что они смотрят мне вслед. Возможно, я кого-то или что-то им напомнил, хотя что общего могло быть между мужчиной из Турина и десятилетним мальчуганом.
Я вновь направился в сторону пьяцца делла Вита и на виа Сан-Чиприано