Полёт в Чаромдракос. Наташа Корсак
тишине старого пруда целовались белые лебеди, а меж розовых кустов с криком и писком носились уже знакомые мне Хрум Топатунькин и Том Хрумстен. За ними, сжимая в клюве отобранный у зайцев цирюльничий набор, с прутом всё ещё гонялся жандарм Паф-паф. Но, увидев нас, вся компания оторопела. И Топатунькин в этот миг успел выхватить у Паф-Пафа свои ножницы.
Я заметила, что зайцы уже превратили в настоящие лиственные шедевры все кусты в лесу! Зря Паф-паф на них бранился.
А мы подъезжали к зеркальному водопаду, и, подобно высококлассному гиду, Миги продолжал рассказывать мне о каждой достопримечательности. У водопада мы вдруг притормозили. Я умылась его чистой холодной водой и тут же увидела в ней своё отражение. И что удивительно, мой зеркальный двойник стояла на пуантах – уверенная и очень красивая.
– Это что, аттракцион такой? – спросила я.
– Это природа. Вода – это чистые мысли. Чем чаще смотришь на неё, тем больше узнаешь самого себя, – сказал Миги.
И пока я задумалась, он, тряхнув гривой, игриво окатил меня холодными каплями. Я рассмеялась, и мы продолжили путь.
От цветочных ароматов, витавших в воздухе, и рассказов о Булонском лесе времен Марии-Антуанетты у меня слегка закружилась голова. Внезапно я увидела желтогрудых оленей, наряженных в клетчатые пиджачки и шляпки-котелки. Собравшись у золотых кустов, они играли джаз. Такой концерт, безусловно, привлек местных олених. Разодетые в атласные юбки, они весело танцевали под праздничные вечерние ритмы.
И вот наша экспресс-экскурсия подошла к концу. Лунная дорожка рассеялась в теплом ночном воздухе, и лун-мы, отбив копытцами что-то вроде чечетки, высвободили свои усики-поводья из наших с Камиллой рук.
– Это было необыкновенно! – заключила я и крепкокрепко обняла Миги за его толстую шею.
– Поблагодари же их, – шепотом сказала Камилла.
– Я хотела бы… – начала я выражать благодарность, как Сейшин продолжил за меня:
– Дать нам свой автограф!
Он конечно же пошутил, но я с радостью поддержала его:
– Где же и что я должна написать?
Сейшин и Миги подошли ко мне ближе, и Миги попросил:
– Вырви самый длинный волосок на своём затылке и привяжи его к любому волосу из моей гривы. И не забудь нашептать, чей это волос. Со временем он срастется с моей гривой, и так ты останешься со мной навсегда.
– Два волоска вырви, – напомнив о себе, сказал Сейшин.
– Хорошо. – Я зажмурилась и выщипнула два самых, как мне казалось, длинных волоска с моей макушки. Соединяя первый волосок с роскошной гривой Сейшина, я приговаривала: – Великому Сейшину от великой балерины Розали Штейн. С благодарностью и надеждой на новую встречу. – То же я сказала и Миги.
Камилла одобряюще кивнула и, поцеловав обоих лунм в лоб, с грустью сказала:
– Спасибо вам, братья. Но и вам, и нам пора.
– Да. Земля похищает время, – вздохнул Сейшин. – Кстати, Ками, а вот и твой волос, – добавил он, обращая к лунному свету свою гриву.
Среди его золотых, белых