Хитрец. Игра на Короля. Дана Юмашева
могли найти в нем издевку.
Он откланялся мне, как того требовал этикет, выискал глазами сине-черную компанию и направился к ней. Новый бокал он с собою не взял.
С начала торжества минуло уже несколько часов: вечер катился к одиннадцати. Но почти никто, кроме Первого посланника, для которого время на приеме тянулось невыносимо долго, этого не заметил. Высокопоставленные одельтерцы рассуждали о политике далеких стран, их жены домысливали последние великосветские новости, а Ядовитые люди сновали тут и там, дабы выведать как можно больше из неаккуратно оброненных слов.
Императорский церемониймейстер вновь подал музыкантам знак, и те остановились. Немногие танцующие пары впорхнули в толпу, и устроитель зрелищ, догадавшись для овладения вниманием господ подняться на помост с оркестром, объявил:
– Его Величество, светлейшие дипломаты и гости празднества! Чародеи Империи Одельтер желают даровать публике прекрасное развлечение. Для этого им понадобится немного места. Пожалуйста, господа!
Светская публика послушно расступилась, освобождая центр зала. В ту же секунду воцарилось молчание: вся аристократия затаенно ждала обещанное магическое представление. Ядовитые чародеи, прибывшие вместе с делегацией, опустили руки в карманы пиджаков, схватили маленькие, спрятанные артефакты и насторожились.
В центре зала вдруг соткались из воздуха люди в богатых сине-белых мундирах, украшенных аксельбантами, ремешками и знаками отличия. Через плечо каждого из них была переброшена белая лента, покрытая магическими литерами на древнем языке, изучавшемся только в университете Фье-де-ля-Майери.
То, конечно, была иллюзия: невидимые прежде, теперь чародеи лишь сняли с себя колдовство.
Поклонившись Императору, маги разделились на две колонны, по три человека в каждой. Выдержав момент, они одновременно хлопнули в ладони, и руки их высекли маленькие искры. Уже через мгновение огоньки разгорелись огромными и жаркими языками пламени, – но вдруг неподвижно зависли в воздухе.
Тогда одельтерские чародеи ударили в ладони второй раз. Языки пламени над их головами оживились и со стремительной скоростью понеслись друг к другу, чтобы соединиться. Громкий щелчок – и большая огненная бабочка, взмахнув крыльями под сводом залы, ринулась к правому сектору толпы, обдав отшатнувшихся зрителей теплом.
Один из чародеев театрально вскинул руку, и огонь пополз по воздуху желтой саламандрой. Через пару кругов та обернулась хищной птицей; публика восторженно ахнула.
«Столь щедрый подарок для гостей, как же», – скептически подумала я, разглядывая веселящихся дам и господ.
– Да, это очень сильная магия, – вдруг заявил на одельтерском незнакомый скрипучий голос (я услышала его из-за спины), – сотворение элементаля, что призван не столько забавлять публику, сколько следить за сохранностью императора.
Очевидно, это значило, что стоит кому-нибудь покуситься на жизнь и здоровье Государя, как огонь мигом перекинется