Усмешка тьмы. Рэмси Кэмпбелл
таком случае, хотел бы я посмотреть на него, когда он уходит в полный отрыв.
Трейси открывает рот, обнажая нижнюю десну и зубы, но пока я недоумеваю, что должно означать это выражение, к нему возвращается дар речи:
– Мой дедушка не давал папе смотреть фильмы с Табби, даже те, которые у нас были.
– У вас есть какие-то догадки, почему некоторые из них были запрещены?
– Люди вроде дедушки подняли шумиху. На том неудавшемся выступлении случился сердечный приступ у нескольких женщин… от смеха. Кое-кто начал глубоко копать, и много всего интересного попало в газеты. На показах его фильмов часто случались казусы. А в одном кинотеатре в Экклсе вроде как произошло нечто такое, о чем даже в газетах написали далеко не всю правду.
– Да, в наши дни такое не укрылось бы от публики.
– Да в наши-то дни что угодно можно спрятать под ковер, – не соглашается со мной Трейси. – Мир показывают не таким, какой он есть на самом деле, а таким, каким его хочет видеть большинство.
– В таком случае странно, что вы не рассказали правду о Табби в «Золотом веке юмора».
– Наверное, надо было. Я интересовался им именно потому, что у него были проблемы с законом. Но я был слишком юн. Хотелось как-то обелить его. Но да, именно из-за этих повсеместных запретов его карьера пошла под откос.
– И что же случилось с ним потом? – спрашиваю я, когда пауза затягивается.
– Он писал сценарии для юмористических короткометражек. Некоторые даже шли в работу. Но сделать полноценный фильм ему не позволяли. Он подбил Хэла Роуча на фильм «Пусть себе смеются», но заметить его в этой ленте можно только в конце, да и то – если спецом присматриваться. Там он за рулем машины. Играет водителя.
– А дальше?..
– Дальше он пытался скормить пару идей Стэну Лорелу, но тому они не пришлись по душе. Тогда Табби подался в цирковые артисты. – За спиной Трейси гладь торфяника рябит, словно некачественное изображение на старом телеэкране. Дверцы фургона снова поскрипывают. – Хотел таким образом вернуться к истокам.
– Я думал, он устроился в мюзик-холл, – коль скоро единственной реакцией Трейси на мои слова служит чуть отвисшая нижняя губа, я пробую закинуть еще одну удочку: – А откуда вам все эти подробности известны?
– От парня по имени Шон Нолан. Он продал мне фильмы с Табби.
– Как думаете, мне стоит лично поговорить с ним?
– Лично поговорить? – уголки губ Чарли резко взлетают вверх, будто вздернутые рыболовными крючками. – Да дерьмо вопрос. Не вижу причин, почему бы хоть прямо сейчас к нему не съездить.
– А потом вы покажете мне какой-нибудь фильм с Табби?
Ухмылка Чарли увяла, зато в глазах появился какой-то непонятный блеск.
– Хотите, значит, увидеть, из какого теста он был сделан.
– Все, что вы могли бы продемонстрировать мне, пришлось бы очень даже к мес…
Я не то чтобы недоговариваю – я мигом забываю, как оканчивается начатое мною слово, потому что Трейси вдруг встает и хватается за живот обеими руками. Поначалу я думаю, что