Усмешка тьмы. Рэмси Кэмпбелл
в звонок напротив таблички с именем Натали затянутым в черную кожу перчатки пальцем. Я корчу недовольную мину его спине.
– Кто? – спрашивает ее иссушенный электроникой голос.
– Налати, это Николас. У меня тут парнишка, говорит, что ты его знаешь.
– А как его зовут?
– Он утверждает, что Айви Монсли.
– Не знаю никого с таким именем.
– Натали, это я, Саймон! – со смехом встреваю я.
Он поворачивает свой тяжелый профиль ко мне.
– Тогда почему вы назвались иначе?
– Натали знает почему. Такая шуточка. Между нами.
Возможно, она не оценила ее – потому как долгое время из интеркома ничего не доносится, кроме плеска воды. Пауза как-то уж слишком затягивается, но потом Натали все же говорит:
– Все в порядке, Николас, я его знаю. Пусть идет.
Наружная дверь с жужжанием открывается, но Николас загораживает собой проход:
– Ты уверена, что стоит пускать его, когда вы с Марком одни? Как по мне, он выглядит подозрительно.
– Да, уж с ним-то я смогу сладить.
Когда этот невыносимый Николас с его неуместной заботой пропускает меня к двери, я хватаюсь за ручку. Дергаю ее на себя. Дергаю еще раз. С трудом удерживаюсь от того, чтобы пнуть – он такой жест вряд ли оценит.
– Из-за тебя ее снова замкнуло, ковбой, – хмыкаю я.
Невыносимо неспешно, будто в замедленной съемке, он снова обращается к табличкам и снова давит на кнопку. Я крепко сжимаю кулаки.
– Ну, что там у вас еще? – устало спрашивает Натали несколько мгновений спустя.
– Твой друг, похоже, не смог войти.
– Вы, двое, сдурели там внизу?
Входя, я стараюсь оставить все свое раздражение за порогом. Конечно, мое отношение к этому типу никак не сможет навредить карьере Натали, но едва мы оказываемся в коридоре, я оборачиваюсь к нему:
– Она прошла собеседование?
– Да, конечно. Она нам подходит.
– Саймон! – Натали окликает меня с лестничной клетки. – Ты что, пришел остаться на ночь?
– Жду тебя на работе, Налати, – просекает все сразу Николас, поднимая руку – не то в прощальном, не то в предупреждающем жесте. – У тебя есть мой номер, не стесняйся звонить.
Все, что есть у нее, есть и у меня, так и подмывает меня ввернуть, но я молчу. Николас уходит – скрип кожаного пальто сопровождает его дурацким саундтреком до самого Тауэрского моста. Натали провожает его взглядом, затем смотрит на меня. Ее первые слова не дышат радушием:
– Саймон! Что ты творишь?
– Прости, если спугнул этого агента Людей-в-Черном. Не ожидал, что он заявится сюда.
– Заходи уже, – тихо-тихо говорит она и отступает на шаг назад. Едва дверь закрывается за нами, она продолжает не повышая голоса: – Мы с Марком поужинали с ним, а потом он вернулся сюда, выпить пару бокалов. Что-нибудь еще, о чем ты хотел бы знать?
– Мне послышалось, или он называл тебя Налати?
– О, да. Он присылал мне валентинки в школе. Страдал дислексией, поэтому я всегда знала, кто их посылал. Такая шуточка. Между нами.
Я ведь сказал то